Книга Адвокат Империи 13, страница 95 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Могу, — перебил я князя. — Они не будут мстить… если не вспомнят, что вообще должны это сделать.

— Ну слава богу, — вскинул руками Браницкий. — А то я уже сам хотел предложить. Думал, что не догадаешься. Эй, Коль, я же говорил тебе, что парень умён.

Меньшиков оглянулся на графа, после чего повернулся ко мне.

— О чём ты? — холодно спросил он.

— Я сотру им память, — произнёс я.

— Почистит им мозги, — вслед за мной сказал Браницкий. — Для того я его сюда и привёл. Парень может стереть им память. А затем отдадим малышей куда-нибудь далеко. Туда, где о них позаботятся и никогда не станут искать.

Я видел внутреннюю борьбу на лице стоящего передо мной князя. Ему не нравился этот вариант. Совсем не нравился. И я понимал, почему.

Он не гарантировал безопасности.

— Вы знали моего отца, — сказал я, глядя ему в глаза. — И знали, на что он способен.

Тут же в ответ прозвучал резонный довод.

— Ты не он, — произнёс Меньшиков. — Ты не Илья Разумовский! Он бы не колебался.

— И слава, блин, богу, — вздохнул я. — Потому что у меня нет никаких сомнений в том, что сейчас мой отец стоял бы с вами на одной стороне. Но я не он. И если я могу сделать так, что эти ребятишки выживут, то я это сделаю.

— Послушай его, Николай, — следом добавил Браницкий. — Для того я тебя и позвал. Ты сможешь обеспечить их безопасность и сохранение тайны. Уж точно сделаешь это так, чтобы никто и никогда не узнал, кто они такие…

— С чего ты взял, что я не избавлюсь от них, как только…

— Ты должен мне, Николай, — негромко произнёс Константин Браницкий.

— Не смей.

Два слова, сказанные настолько тяжёлым и холодным голосом, что мне показалось, будто на нас айсберг упал. Кажется, температура в помещении разом упала градусов на шесть-семь.

— Не смей, — повторил Меньшиков. — Ты не имеешь права…

— У таких долгов нет срока давности, — пожал плечами Браницкий. — Ты это знаешь не хуже меня. У Рахманова есть возможность сделать так, чтобы эти мальки забыли обо всем. У тебя есть способ сделать так, чтобы никто и никогда не побеспокоил их. Пусть живут… а хрен его знает, как. Пусть живут простой и незамысловатой скучной жизнью где-нибудь в глубинке. Ты можешь устроить это на раз-два. И никто никогда не посмотрит в их сторону. Это то, что я от тебя требую. То, как я хочу получить свой долг.

— Если бы я знал… — начал было Меньшиков, но Браницкий его перебил.

— Но ты не знал, — сказал он.

В комнате повисла тишина. Настолько пронзительная, что находиться в этом помещении было физически неприятно.

— Хорошо, — наконец произнёс князь и одним движением убрал клинок назад в трость. — Но не думай, что я когда-нибудь забуду о том, как ты воспользовался мной.

— Я и не жду, что это случится, — хмыкнул Константин и, повернувшись, подошёл ко мне.

— Давай, Александр, — сказал он, указав головой в сторону двери и прикладывая ладонь к панели замка. — Твой черёд.

Кивнув ему, я направился внутрь.

В комнате было тепло и тихо. Едва слышно работал кондиционер, нагоняя свежий воздух в помещение. Я подошёл к кровати, на которой лежали малыши и… и если честно, то дальше просто не знал, что делать.