Книга Северянин, страница 36 – Алексей Ермоленков

— Ты хочешь, чтобы я назначил тебя своим Патриархом, своей правой рукой на Эратионе? Тебе мало титула Повелителя Смерти и Повелителя Жизни?

— Нет, не меня. Я не гном, да и вряд ли вообще гожусь быть Патриархом.

— Верно. Рад, что ты это осознаешь. Но для чего мне назначать второго Патриарха? Что мне с этого?

— Ты знаешь, что все имперцы, и я, в том числе, принесли клятву на крови, которую мы нарушить не можем. И клятва эта обязывает нас заботиться не только о нас самих и народах альянса, но, в определенном смысле, и о других. В основе наших деяний лежит забота о ближнем и процветании Эратиона. Предположу, что о таком народе мечтает каждый Хранитель. И, как бы ни повернулся выбор гномов, что не являются имперцами, ты всегда будешь уверен в том, что у тебя есть верные тебе гномы, которые не свернут с пути заветов Создателя. Если же Патриарх будет один, то рано или поздно такие гномы прекратят свое существование, а конкретнее, как только умрет последний гном — Защитник Жизни. Ведь остальные останутся верны действующему Патриарху и просто умрут, не сумев выполнить его приказ. Я не говорю, что это произойдет скоро, но это не исключено.

Подгорный отец сидел и смотрел мне прямо в глаза, а я не отводил взгляда. Было заметно, насколько сильно я его озадачил. Он продолжал сверлить меня тяжелым взглядом и тяжело дышать, даже не замечая этого. Наконец, он задал очередной вопрос:

— Кого ты видишь в роли Патриарха?

— Гериндорфа, сына Велиндора.

— Достойный гном… уважаемый.

Вновь воцарилось молчание, которое было прервано тем, что Подгорный Отец пригубил бардамар. Я последовал его примеру.

— Хорошо. Зови его.

Я достал амулет связи и попросил Гериндорфа зайти. Как только гном увидел, с КЕМ я сижу за столом, так сразу же рухнул на колени, упершись в пол зала лбом.

— Подойди ко мне, Гериндорф сын Велиндора, — велел Хранитель.

Гериндорф встал и на негнущихся ногах подошел к Подгорному Отцу.

— Оголи торс.

Гериндорф моментально разделся до пояса. Хранитель гномов упер свой кулак прямо в центр груди гнома. Сначала я почувствовал запах паленых волос и обгоревшей кожи, но он быстро выветрился. Гном же во время проведения этой процедуры даже не поморщился. Когда Подгорный Отец убрал свой кулак, то на том месте, где он был прижат к груди Гериндорфа, оказался окаменевший след. То есть реально каменный отпечаток кулака, вросший в кожу.

Гериндорф непонимающим взглядом смотрел на Подгорного Отца.

— Теперь на Эратионе два Патриарха, и тебе я доверяю заботу обо всех гномах, но в первую очередь об имперских. Ты меня понял?

— Понял, Отец.

— Вот и хорошо. А ты принеси стул и кубок моему Патриарху, — обратился уже ко мне Хранитель.

Я вопросительно посмотрел на Гериндорфа. Тот понял меня правильно и тут же подсказал:

— В твоем замке в моих покоях. У Тильды спроси.

Я телепортировался в покои Гериндорфа. Там по комнате туда-сюда ходила нервная Тильда.

— Все в порядке. Нужен такой же стул и кубок Гериндорфа для бардамара, — успокоил я гному.

— Стул вон стоит, кубок сейчас принесу, — не задавая лишних вопросов, ответила Тильда и убежала.

— Поторопись, пожалуйста. Его нельзя заставлять ждать.