Книга Орден Багровой бури. Книга 2, страница 3 – Александр Майерс, Алексей Ермоленков

— Ребята, вы можете успокоиться, я убегать пока не собираюсь. Тем более, на мне вот эти штуки, — приподнимаю закованные руки.

— У нас приказ довести тебя до камеры, — хмуро отвечает один из конвоиров.

— Приказ есть приказ. Я к тому, что можно расслабить булки и убрать пальцы со спусковых крючков. А то стрельнете ещё ненароком.

— Если ты прямо здесь подохнешь, никто не расстроится.

— В первую очередь ты сам расстроишься, потому что убить меня не получится, а за выстрел в спину я оторву тебе палец, чтобы вообще больше стрелять не смог. Готов рискнуть?

— Меньше болтай, Зверев, — бурчит Страж и почти незаметно убирает палец со спускового крючка.

Дальняя камера, в которую приказал отвести меня Радов, находится в подвале, аж на третьем уровне. О солнечном свете на такой глубине даже мечтать не получается. Холодно, а стены покрыты плесенью.

Суровая здесь система безопасности, однако. Пока спускаемся, я отмечаю все детали. Камеры наблюдения повсюду, на каждом лестничном пролёте — массивная железная дверь, усиленная охранными артефактами. Не говоря уже о скрытых сигнальных артефактах и заклинаниях-ловушках, призванных парализовать потенциальных беглецов.

Обычный человек ни за что не сбежит, и маг, на котором антимагические кандалы, тоже. Интересно только, на кой чёрт ордену такая мощная тюрьма? Кого они здесь держат?

Собственно, проходя мимо нескольких камер, получаю ответ на свой вопрос. Внутри сидят поклонники Хаоса, к которым причисляют и меня, а также браконьеры. Теперь понятно. И тех, и других Стражи сильно не любят, а маги, связанные с Хаосом, весьма опасны.

То, что их вообще здесь держат, немного странно. Мне уже сто раз казнь пообещали. Наверное, из них хотят выудить какую-то информацию.

Когда спускаемся на последний, третий уровень подземелья, тюремщик поворачивается ко мне и говорит:

— Значит, так. Мне доложили, что у тебя в душе живёт монстр. Сейчас ты его призовёшь, и он будет сидеть вот здесь, — он указывает на отдельную клетку, внутри которой на полу нарисован удерживающий рунный круг.

Человека такой круг не удержит, а вот магическое существо очень даже. И к тому же лишит Щелкунчика всех сил, а может, даже будет доставлять страдания. Так что оставлять здесь малыша я не собираюсь.

— Нет, — отвечаю.

— Это не просьба, урод! — снова подходя вплотную, рычит мужик.

Сразу две фатальные ошибки. Первая — не стоило так приближаться. Вторая — не надо было снова меня оскорблять. Я ведь уже один раз предупредил, а повторяться не люблю.

Бью головой в морду надзирателя и с удовольствием слышу хруст сломанного носа. Бедолага отшатывается, хватаясь за лицо. Автоматчики за спиной тут же возбухают, начинают что-то орать. На колени, руки за голову, всё в таком духе.

— Тихо! — прикрикиваю я на них.

— Ты охренел, Зверев⁈

— Он сам виноват. Зачем в лицо лезет? У него из пасти воняет, как будто внутри кто-то сдох. Что насчёт питомца — призывать не собираюсь. Этот дебил наверняка издеваться над ним будет.

— Сука! Я тебе сейчас!.. — гнусаво вопит тюремщик.