Книга Орден Багровой бури. Книга 3, страница 80 – Александр Майерс, Алексей Ермоленков

— Спасибо, ваше сиятельство. Отличный мундир, — с искренней благодарностью говорю я.

Немного выпив и перекусив, мы отправляемся танцевать. Я по очереди приглашаю Дашу и Ларису, чтобы никто из них не обиделся. Потом официанты приносят жареных на вертеле поросят, и мы снова садимся за столы.

— Поросята великолепны! Андрей, кто это готовил? — спрашивает командор, уплетая уже третью порцию мяса.

— Это повар Валерия Васильевича. Даже не пытайтесь его переманить! Я уже сам положил на него глаз, — отвечаю я.

— Барон Писемский! Вы обязаны прислать его ко мне, пусть научит моих людей нескольким рецептам, — почти приказывает Фурин.

— Буду рад, ваше сиятельство. Приезжайте как-нибудь ко мне — это ещё не всё мастерство, на которое способен мой повар, — с улыбкой говорит Валерий Васильевич.

Вино льётся рекой, и обстановка становится всё веселее. Капитан Радов вступает с графом Самойловым в полемику по поводу боевых артефактов, Виктор вовсю флиртует со старшей дочерью Писемского, а я снова приглашаю девушек танцевать, приказывая музыкантам играть что-нибудь повеселее.

Когда время уже близится к полуночи, гости начинают разъезжаться. Первыми нас покидают капитан Радов с женой и неожиданно Зайцева. Она ссылается на то, что завтра у неё смена в госпитале на базе ордена. Но мне кажется, она немного на меня обиделась. Как-то так получилось, что с Ларисой я всё же танцевал чаще, чем с ней.

Не могу не отметить победоносное выражение лица Ларисы, когда она видит, что соперница покидает «поле боя».

— Потанцуем ещё? — спрашивает она, лихо допивая вино из бокала.

— А ты ещё в состоянии? — с ухмылкой интересуюсь я, намекая на то, что она уже немало сегодня выпила.

— Ты удивишься, Зверев! Или самого уже ноги не держат?

— Ещё как держат. Пошли, если не боишься.

— А чего мне боятся? — с вызовом спрашивает она.

— Я так тебя измотаю, что утром встать не сможешь, — говорю я.

— Ты… что? Ты про танец говоришь? — лицо Ларисы вдруг становится почти таким же ярким, как её волосы.

— Конечно. А ты про что подумала?

— Ни про что, — бурчит она, принимая мою протянутую руку.

Идём танцевать, но на сей раз, я прошу музыкантов сыграть что-нибудь помедленнее. Кладу руку на талию Ларисы и принимаюсь кружить её в медленном танце. Во время танца Огонёчек то крепко прижимается ко мне, то вдруг смущается и разрывает дистанцию. Заглядывает мне в глаза, будто собирается что-то сказать, но никак не решится.

Скоро уезжают и Самойловы. Барон Писемский и командор переходят к тяжёлым напиткам и осушают уже вторую бутылку коньяка, закусывая оставшимся мясом. На нас с Ларисой никто не обращает внимания. Мы делаем перерыв, во время которого она ходит припудрить носик, а затем залпом выпивает ещё бокал красного и снова зовёт меня танцевать.

Соглашаюсь, и мы возвращаемся на танцпол. Лариса снова прижимается ко мне так близко, что я через одежду чувствую жар её тела.

— Спасибо за праздник, Андрей, — говорит она.

— Пожалуйста. Тебе спасибо за то, что помогла во время войны.

— Разве я могла тебя бросить⁈ — возмущается она.

— Такая возможность была. Но ты храбро сражалась, и я благодарен за это, — глядя ей в глаза, произношу я.