Книга Золотая жена, или Право брачной клятвы, страница 30 – Лина Алфеева

Ледяная татуировка ударила холодом, пальцы тряхнуло, будто электрическим разрядом, и на замок обрушился буран. Белоснежная пелена скрыла от меня и замок, и сражающихся, и даже деревья. Я просто стояла в белоснежной мгле, окруженная золотым сияние, льющимся из моей сумки. Не помню, как в моих руках очутился кристалл. Очнулась, только когда поняла, что сжимаю его в руках, а с губ срывается:

– Пусть живые не пострадают. Пусть все обойдется. Пусть… Пусть…

Сила жреца в уверенности в том, что он делает. Не должно быть ни страха, ни сомнений. Я и не боялась. Жизнь должна быть защищена. И неважно, идет ли речь о моих подругах, или белоснежной виверне с крыльями, как у дракона.

Мой старый знакомый появился внезапно. Он тяжело ввалился сквозь белоснежную завесу, словно путь до меня потребовал сверхдраконьих усилий, а потом упал на колени и оперся ладонями о землю. Только тогда я увидела, как снег под ним окрашивается алым.

– Боги… – прошептала я.

А вокруг нас завывала стужа, но даже сквозь ее вой до меня доносился скрежещущий, мерзкий смех химер.

– Успела. Надо же. Любоваться разрешается, – прохрипел он и отключился

– Нет, дракон. Не надо так! – я испуганно бросилась к нему. – У меня же нет ни зелий, ни целебных порошков. Они у Ники. Это она у нас целитель, а я вроде как жрец и должна благословлять и молиться, но почему-то лучше всего у меня получается ругаться.

Шлепнувшись в снег, положила голову дракона себе на колени. Сейчас, когда он не хмурился и не поджимал сердито губы, то был почти похож на того беззаботного блондина, что прицепился как банный лист ко мне в академии, и не успокоился, пока не выведал, что же такое интересное со мной происходило.

А кровь продолжала вытекать из его раны, алое пятно увеличивалось. И на помощь не позвать. Я верила в своих подруг, но что могли противопоставить адептки-недоучки бушующей стихии?

А ведь это я ее вызвала. Мой испуг создал буран, татуировка на груди искрила так, что я видела ее мерцание даже сквозь униформу. Золотой кристалл тоже ожил и излучал мягкий жемчужно-желтый свет, я подсунула его под руку дракона и пошептала:

– Однажды ты поклялся меня защищать и, кажется, это были не пустые слова. Все эти годы ты меня оберегал. Когда моя лодка начала тонуть, ты заморозил все озеро, а когда Златан напился огненной настойки и выдал чересчур мощный фаер, твоя стужа спрятала меня в глыбу льда. Снежный дар просыпался каждый раз, когда я была в опасности, и я хочу вернуть тебе долг. Не люблю быть должником, даже если задолжала дракону…

Я несла какую-то чепуху или умудрилась наобещать с три короба, потому что знала: на самом деле жрец из меня так себе, недоучка с бездонным резервом. Зато магии во мне было прорва, вот я и пыталась уговорить свою магию перетечь к дракону.

И она послушалась. Первый отреагировал мой золотой кристалл и засиял так ярко, словно и не камень, а раскаленный в печи металл, а потом в дракона потекла магия. Причем не только золотая, но и снежная. Золотистый свет окутал мощную фигуру мужчины, точно укрыл одеялом, а тоненький серебристый устремился туда, где должна была находить рана.

Хорошо, что он поделился со мной стужей. Вот и самому пригодилась.