Книга Алора Брют и Драконий приют - 2ч, страница 2 – Лина Алфеева

И потом их расхлебывала.

За ночь яд кровошипа разнесся по телу, и, проснувшись утром, я поняла, что “оглохла” на магическое ухо. То есть я перестала чувствовать магию. Вот вообще. Я больше не ощущала природные кристаллы, закопанные на поле, не видела магию, влитую в тыквы.

Рик после моих откровений удивленно хлопал глазами и говорил, что когда их с Ветряной поцарапал кровошип, они ничего такого не заметили. Но детям-то и не приходилось использовать магию! Мне не нужно было учиться призывать котел, который ощущался исключительно, как обычная чугунная посуда.

Котел отказывался мне подчиняться. Я в нем уже и отвар успокаивающий смешивала, и расслабляющее зелье варила, но котел молчал, словно неродной, даже костяную жуть отказывался показывать. О призыве и уменьшении размера речи вообще не шло. Я просто перестала чувствовать свой артефакт.

А еще у меня все болела спина. Порез заживал медленно и сделался малиновым, словно меня хлестнули кнутом, а я поначалу совершенно не знала, чем его лечить. Ветряна и Шела встревоженно шептались, что я должна рассказать обо всем взрослым. Я поступила как истинная ведьма и зельвар: я отправилась в Шепчущую чащу за образцом злополучного кустика. Думала, придется выдержать битву, вооружившись волшебными порошками, но у самой границы я обнаружила с десяток вырванных с корнями растений. Колонию кровошипа уничтожили по-драконьи варварским способом.

Отобрав самые свежие, на мой взгляд, образцы, я принесла их в приют, где при помощи взрослых обустроила наконец-то лабораторию на свежем воздухе. Магия все еще не отзывалась, но я не отчаивалась. В конце концов, жила же я столько лет без нее. И прекрасно жила! А какие антидоты варила…

Этим я и занималась два дня.

Сначала собрала образцы яда и смогла подобрать нейтрализатор. Потом приготовила мазь и смазала место удара. Вскоре спина перестала болеть, но это было уже не временная помощь, купирующая неприятные ощущения, а начавшийся процесс заживления. Алый порез побледнел уже к вечеру, а на следующее утро от него и следа не осталось. На третий день ко мне начала возвращаться магия. Сначала я только могла чувствовать силу, разлитую на тыквенном поле. Это была не моя магия, а та, что дети отдали, выращивая тыквы, магия природных кристаллов, спрятанных маленькими хитрецами от драконов. Когда же я начала видеть ауры, то рискнула попробовать созданное противоядие.

И только тогда смогла вернуть драконий огонь, испытав поистине смешанные чувства. Как и любая ведьма, я гордилась тем, что смогла победить яд, но сам по себе драконий огонь меня не особо радовал. А это означало только одно. Я просто не научилась его правильно “готовить”. Не поняла, как использовать драконью магию, чтобы она приносила пользу как ведьме, так и зельевару.

Теперь каждое утро я начинала с общей магической диагностики. Вот и сегодня, одевшись, я придирчиво изучила свою ауру, и она подсказала, что я полностью здорова. Так что из комнаты я вышла в приподнятом настроении, а в коридоре мы с Иорой столкнулись с Кимом и Оллином. Один взгляд на горянку — и Ким страдальчески закатил глаза:

— Опять?