Книга Лекарь Империи 4, страница 101 – Сергей Карелин, Александр Лиманский

Дома, едва за нами закрылась входная дверь, игривое настроение мгновенно улетучилось. Вероника буквально набросилась на меня.

Три дня разлуки, наполненные тревогой за меня и напряженной работой, дали о себе знать. Она бросила сумку на пол, обвила руками мою шею и впилась в губы долгим, голодным поцелуем.

— Соскучилась, — прошептала она, отстранившись лишь на мгновение, чтобы отдышаться, и тут же начала нетерпеливо расстегивать пуговицы на моей рубашке.

В этот момент не было ни Гильдии, ни интриг, ни пациентов. Была только она. Запах ее волос, тепло ее кожи, требовательность ее губ. Единственный диагноз, который имел значение прямо сейчас.

Ее поцелуи были жаркими, требовательными, исцеляющими. Руки скользили по моему телу, забирая остатки усталости и напряжения, оставляя взамен огненные следы желания. Мы добрались до спальни, в беспорядке сбрасывая одежду по дороге.

— Иди ко мне, — позвала она, откидываясь на прохладные подушки.

Я навис над ней, целуя шею, ключицы, спускаясь все ниже…

Утром у входа в больницу творилось что-то невообразимое. У ворот стоял массивный полицейский фургон Гильдии, переливаясь синими всполохами.

У крыльца собралась толпа зевак, а на ступеньках кучковались сотрудники в белых халатах, оживленно перешептываясь.

Именно в этот момент из дверей больницы стражники выводили двоих мужчин в магических браслетах, светящихся холодным голубым светом, — бледного, трясущегося заведующего аптекой Лопухова и багрового от ярости заведующего скорой помощью Панкратова.

— Ужас какой! — ахнула Вероника, инстинктивно прижимаясь ко мне. — Что происходит?

А вот и расплата. Мышкин не стал тянуть. Справедливость, пусть и в таком уродливом, публичном виде, все-таки существует.

— Видимо, какие-то серьезные проблемы с законом, — спокойно сказал я вслух.

В холле больницы царила полная суматоха.

Все бегали из стороны в сторону как ошпаренные, несясь с бумагами и историями болезни. Ничего не меняется. Стоило отлучиться на три дня, как здесь снова наступил локальный конец света.

— Илья! — Семен Величко пронесся мимо нас, едва не сбив с ног пожилую санитарку. — Рад тебя видеть, но мне дико некогда! Потом поговорим!

— Привет, Илья! — помахал рукой на бегу Максим Фролов, спешащий с каталкой в приемный покой.

— Разумовский! — из ординаторской, как фурия, выскочила Алина Борисова. На ее лице не было привычной язвительности, только деловая озабоченность. — Ты как раз вовремя! У нас полный аврал!

Из-за ее спины, выплыл Шаповалов. Выглядел он уставшим после бессонной ночи, но решительным, как полководец перед боем.

— А вот и наш владимирский герой вернулся! — он криво усмехнулся. — Рад тебя видеть, но сантименты и рассказы о подвигах — потом. Пора за работу!

— Что случилось?

— Половина терапевтов слегла со «стекляшкой», другая половина на вызовах, в городе начинается эпидемия. Теперь еще этот цирк с арестами. Больница на ушах, работать некому. Так что хирургия пока подождет. Будем закрывать дыры в первичке, на приеме. Держи! — он протянул мне коробку с латексными перчатками.

Я усмехнулся, с привычным щелчком натягивая на руки знакомую резину.

— Снова в окопы, на передовую? Будет весело.