Книга Адвокат Империи 14, страница 29 – Ник Фабер, Сергей Карелин

— Чрезмерная эмоциональность моего коллеги не отменяют фактов, — пожал я плечами. — Руслан был атакован. Обвинение само признало, что он защищался. Тем более что у нас достаточно свидетельств, чтобы подтвердить явно агрессивное поведение напавших на моего клиента. Они ранее приходили к нему в зал, и данная ситуация происходила на глазах свидетелей. Этот конфликт имеет предпосылки, а тот факт, что пострадавших аж пятеро, только доказывает, что мой клиент защищал себя, а не нападал сам. Мы требуем точного применения закона. Это не подмена, это самое что ни на есть правосудие, ваша честь.

* * *

Этот раунд остался за нами. Да, пусть и не красивым нокаутом, но мы явно ведём по очкам. Судья удовлетворил моё ходатайство, после чего статья об «умышленном причинении тяжкого вреда здоровью» оказалась убрана из дела и переквалифицирована в иную.

Конечно, было бы куда лучше, если бы её вовсе убрали, но я изначально не особо рассчитывал, что Калинский окажется полным идиотом и позволит мне провернуть нечто вроде этого. Уже то, что он допустил оговорку своего напарника, — удача.

Что сказать. Однажды по молодости я сам попался в такую ловушку и едва не проиграл дело. Знаем, как говорится, плавали.

Правда, последнее слово всё-таки осталось за ними. Ну как осталось. Я им позволил его сказать. Калинский вместе с Лебедем потребовали, чтобы это дело рассматривалось судом присяжных.

В империи, как правило, присяжные не рассматривали дела средней тяжести. Чаще всего это были тяжкие и особо тяжкие преступления. Но при желании и требовании одной из сторон и последующем удовлетворении этого ходатайства подобное возможно. Вот и они потребовали, хотя, как по мне, это была ошибка.

Тем не менее я попытался воспрепятствовать, но не получилось. Каким-то чудом доводы этих двух убедили судью удовлетворить их требование. Значит, будут давить на присяжных. И дальше всё превратится в игру с манипуляцией мнением посторонних людей.

Ну и ладно. В целом я не против. В эти игры я играть умел и играл в них хорошо.

— Что теперь? — спросил Руслан, явно приободренный нашей промежуточной победой.

Мы стояли в коридоре у выхода из зала суда. Процесс закончился несколько минут назад, и лучшего времени, чтобы ударить их по голове, было просто не подобрать.

— Теперь, Рус, мы нанесём собственный удар, — сказал я, вынимая из своего портфеля папку.

Оставив портфель Руслану, я направился обратно в зал. Картина того, как Калинский и прокурор спорят о чём-то друг с другом, грела мне сердце.

Пока шёл через зал, чуть не забыл кое о чём.

— Учись, пока я жив, — усмехнулся я идущему мне навстречу Шарфину. Тот явно был недоволен увиденным. Видимо, ожидал, что Калинский на пару с Лебедем раскатают меня прямо тут.

— Для того и пришёл, — язвительно ответил он, проходя мимо. — Как же не понаблюдать за работой своего преподавателя.

Ну он же должен был сказать хоть что-то, ведь так? Надеюсь, он там сарказмом не подавился? Вроде нет. Жаль, конечно…

Забыв про Шарфина, я подошёл к Калинскому.

— Держи, — без каких-либо предисловий сказал я, сунув папку ему практически в руки.

— Это что ещё такое?