Книга В перепутье дорог, страница 161 – Наталья Добровольская

Здесь можно было встретить людей всех сословий: дворян, купцов, духовенство, мещан, ремесленников, крестьян, но больше всего попадалось военных. В городе и его окрестностях располагалось множество частей – и гвардейских, и армейских. Не стоит забывать и о специальных воинских учебных заведениях – училищах и академии. Воистину, Петербург начала 1812 года – город военных, город мужчин, которых значительно больше, чем женщин.

Работали фабрики, на которых применялся исключительно мужской труд. Из деревень приезжали в столицу люди, желающие освоить новую профессию. Наиболее востребованными были каменщики, ремесленники, извозчики, плотники, которые испокон жили отдельными слободами.

Смесь людей разного чина всегда была свойственна столице. Современники отмечали, что «можно смело сказать, что только вокруг Зимнего дворца, на Невском проспекте до Аничкова моста, в двух Морских и в двух Миллионных была Европа, далее повсюду выглядывала Азия и старинная предпетровская Русь, с своею полудикостью и полуварварством», – так описывал известный литератор Булгарин город начала XIX века.

Варвара обратила внимание, что на Невском проспекте, куда вышли, через каждые полтораста шагов находилась полицейская будка с двумя попеременно дежурившими будочниками с алебардами. Имевшимися у них свистками они передавали сигналы от будки к будке и таким образом выполняли функции и ППС-ников, и полицейских из будущего.

Утром на проспекте больше кипела простонародная жизнь – видели крестьян, торговцев, прислугу, которые достаточно бодро двигались по своим делам. Пространство от Мойки до Фонтанки, по которому неспешно шли, оглядывая незнакомый-знакомый город, представляло собой бульвар или булевар, как тогда говорили, так как посередине Невского проспекта на этом участке находилась аллея.

Тротуары были вымощены плитами, а проезжая часть булыжником, отчего стоял невыносимый грохот, который буквально оглушил после тишины дороги. Попаданцы шли по тротуару, по аллее, а в стороне ехали нагруженные с верхом телеги и фуры. Но начинали попадаться и первые кареты, украшенные гербами, и щегольские коляски. Миша загляделся на одну из карет, остановившись посреди дороги, и когда Наталья спросила, в чем дело, он закричал:

– Рессоры! Вы понимаете, рессоры!

Женщины, конечно, ничего не поняли, но Миша пояснил, что увидел карету на рессорах, а значит, они уже изобретены, можно приобрести такую карету, что облегчит во многом обратный путь. Действительно, в 1805 году каретный мастер Эллиот придумал лежачую рессору, которая служила пружинящей «прокладкой» между колесной осью и кузовом экипажа, что значительно облегчало ход кареты и делало его мягким и легким. Миша загорелся прямо сейчас мчаться искать такую, но его несколько остудили – дело это не терпит суеты, надо посмотреть да поискать подходящую, да и вряд ли сегодня кто-то будет торговать такими вещами.