
Онлайн книга «В перепутье дорог»
Чтобы немного развеяться, Наталья села за фортепиано, и сразу зазвучала песня Игоря Корнелюка на стихи Регины Лисиц, во многом созвучная ее сегодняшнему настроению: Ночь и тишина, данная на век, Дождь, а может быть, падает снег, Все равно, бесконечно надеждой согрет, Я вдали вижу город, которого нет… Где легко найти страннику приют, Где наверняка помнят и ждут. День за днем, то теряя, то путая след, Я иду в этот город, которого нет… Там для меня горит очаг, Как вечный знак забытых истин. Мне до него последний шаг, И этот шаг длиннее жизни… Женщина так ушла в песню, в эмоции, которые она всколыхнула, что даже не заметила появления военного. Он слушал песню с таким вниманием, что это ей польстило. А в конце его бурные аплодисменты и не менее бурные эмоции привели в чувство: – Мадам, какая потрясающая песня! И какая необычная! Но кто ее автор? Вы? – Увы, не я, а мой хороший знакомый. – Но почему никто ранее ее не слышал? Но не может же Наталья сказать, что ее еще не сочинили в этом мире. Поэтому ограничивается кратким: – Он не стремится к известности, пишет для себя. Я услышала эту песню случайно, на одном из приемов и запомнила. Другие тексты песен я собрала в небольшой сборник, который хотела бы издать, – и она протянула Анатолю сборник песен, который тот принялся с интересом листать. А она еще раз уточнила: – Это стихи не мои, я лишь их собиратель и популяризатор. Мне хочется, чтобы и другие могли познакомиться с этими песнями. – Это очень интересно, очень! Я вхож в дом Олениных, моя матушка, урожденная Шишкова, дальняя родственница жены хозяина дома – Елизаветы Марковны. Если позволите, я покажу ваш сборник Алексею Николаевичу, думаю, он им заинтересуется. В его доме часто собираются литераторы, историки, художники. Вы согласны? Наталья кивает, не в силах выговорить ни слова – дыхание захватило. Еще бы не согласиться! Салон семьи Олениных по праву считался одним из самых знаменитых в Петербурге. В доме под номером 101 на Фонтанке собирались наиболее именитые люди того времени. Привлекала и терпимость хозяина к разным взглядам на искусство, недаром салон называли «Ноевым ковчегом», подчеркивая многочисленность его участников и различие их взглядов. Там не только читали стихи, но и разыгрывали пьесы, музицировали, делились мнением по всем вопросам. И, конечно, побывать в этом доме было бы просто замечательно. Анатоль, к счастью, долго не задержался, он ушел, унося сборник стихов, военный обещал сегодня же переговорить с родственниками, просить их позволения пригласить женщину в дом. Интересно, чопорное петербургское общество заинтересуется провинциальной вдовой-дворянкой, которая путешествует одна, без сопровождения мужчины, без определенного штата прислуги, в компании молодого неженатого купца? Скорее, это их заинтригует, вызовет желание посмотреть на этот интересный «экземпляр». По крайней мере, Наталья надеялась, что необычные тексты стихов привлекут внимание, любопытство победит. К тому же она помнила, что семья Олениных была достаточно либеральной, в их гостеприимном доме бывали люди разных взглядов и положения. А пока есть время и возможность, надо все-таки побывать в будущем – срок больничного кончался, надо его закрыть, да и появиться на работе хоть ненадолго. Вот интересно – долгое пребывание в прошлом настолько стало действовать на нее, что уже не так интересны дела в школе, отношения с директором, хотя за детей она переживает по-прежнему. |