Книга Стеклянный дом, страница 161 – Сара Пекканен

– Тина умерла из-за Гарриет! – говорю я громко, стараясь перекричать ее. – И она обвинила во всем Роуз!

Гарриет печально качает головой.

– Роуз, детка… Подойди и впусти нас, – говорит она.

Иэн смотрит то на меня, то на Гарриет. Я вижу сомнение в его глазах – он не знает, кому из нас верить. Она его мать, а со мной он познакомился совсем недавно. Как она могла совершить те ужасные поступки, в которых я ее обвиняю?

Затем он делает то, от чего я вздрагиваю. Он лезет в карман и достает ключи. Я отхожу, не спуская глаз с Гарриет. Иэн вставляет ключ в замок – тот ужасно скрипит, нарушая воцарившуюся тишину.

Роуз поднимает голову. Впервые я слышу, как она издает звуки. Она начинает выть – громко и пронзительно. Так, будто плачет ее душа. Она указывает на Гарриет через плексиглас и заходится в крике, словно увидела дьявола. Иэн смотрит на Роуз, его глаза расширяются. Затем он следит за пальцем Роуз и оборачивается, чтобы посмотреть на Гарриет.

– Прекрати, Роуз! Тебе нужно просто отдохнуть! – восклицает Гарриет. – Иэн, пусти меня, я войду и уложу ее в постель!

Вой Роуз становится громче. Она вопит, словно в приступе первобытного страха. Источник этого страха более чем очевиден: девочка продолжает смотреть на Гарриет, которая дергает дверь, стремясь ворваться внутрь.

– Нет, мама! – кричит Иэн. – Подожди!

Но Гарриет не останавливается. Она грубо отталкивает Иэна в сторону и пытается справиться с ключом. Иэн силой отстраняет Гарриет, протиснувшись между ней и дверью. Он открывает замок, бросается внутрь и запирает дверь, оставив Гарриет на улице.

Крик Роуз затихает. Она прерывисто, шумно дышит, а потом падает, и я едва успеваю ее подхватить.

– Что здесь творится? – недоумевает Иэн.

Он вздрагивает, замечая следы крови на полу у лифта. Иэн осматривает Роуз, пытаясь определить, в каком месте ранена его дочь. Потом протягивает к ней руки:

– Тебя ранили, Роуз? Кто – Стелла или Гарриет? Можешь показать?

– Это кровь Гарриет, – поясняю я. – Я ударила ее тростью, после того как она ткнула в меня электрошокером.

У Иэна такой вид, будто его оглушили.

– Моя мама – что?

Я говорю ему слова, которые он должен услышать:

– Ваша мать виновата в смерти Тины. И ей не нужна трость, потому что ее колено здоровое.

Он качает головой:

– Нет-нет, это невозможно. Моя мама не убивала Тину. Бред какой-то… У нее травмированное колено, она даже на мансарду подняться не может. После неудачной операции она консультировалась с двумя хирургами.

– Вы слышали диагноз от самого врача? Или вы просто поверили тому, что сказала Гарриет?

Иэн замолкает, ответ – в его расширенных глазах.

– Роуз никогда никому не причинила бы вреда, Тине – в последнюю очередь, – говорю я. – Но Гарриет навела на нее подозрения, чтобы снять их с себя!

Иэн спотыкается и хватается за край кухонного острова. Он бледнеет. До него наконец доходит смысл моих слов. Он понимает, что каждое из них – правда; он слышал эту правду в крике Роуз.

Издали доносится вой приближающихся сирен. Дыхание Роуз становится спокойнее, я ощущаю его тепло на своей ключице. Наконец оно выравнивается настолько, что мы с ней начинаем дышать в унисон.