Онлайн книга «Венец царицы Тамары. Шумерская погремушка»
|
Розалия Степановна усмехнулась и переклеила листочек на соседнюю дверь. Ничего, пускай эта злодейка, что пыталась убить милую девушку Алену, полежит подольше в одиночестве. Утром Ксения проснулась, как всегда, без четверти семь. Она всегда вставала рано, не пользуясь будильником. Сегодня на улице шел мелкий осенний дождик, так что поверх спортивного костюма пришлось надеть ветровку с капюшоном. И снова пробежка по обычному маршруту – через двор, потом в проход между гаражами, проскочить переулок, а там – в сквер, где пряно пахнет мокрой палой листвой, выйти через ворота прямо к переходу через проспект, а там как раз в половине восьмого открывается ларек, где Ксения покупает рекламную газету. Все как обычно, Ксения сунула газету в карман ветровки, развернулась и побежала к другим воротам сквера, затем по усыпанной мокрыми листьями аллее, снова в переулок, и подойти к дому с другой стороны. В квартире, развернув изрядно промокшую газету, она перечитала объявления в части «Разное» и опять не нашла ничего для себя. Что ж, в этом есть свои плюсы, у нее появился еще один свободный день, который она может использовать для других дел. Пока что она мало продвинулась в поисках убийцы Анны, но раз злодейка Александра отдыхает в психиатрической клинике, нужно помочь Розалии Степановне встретиться с племянником. Старушка здорово ей помогла вчера. Что там, в записке, какой адрес-то… ага, Екатерининский канал. Розалия сказала, что телефонного номера племянника она не помнит, а ее собственный мобильный телефон в клинике отобрали, такой уж у них порядок. Утром следующего дня, когда доктор Роман Андреевич заступил на дневное дежурство, к нему подошла заканчивающая смену ночная сестра. – Доктор, во второй усиленного режима пациент очень беспокойно себя ведет. Из соображений политкорректности палатами усиленного режима в этой клинике называли палаты для буйных. Из тех же соображений самих буйных больных называли «проблемными». – Так ему и положено, – машинально ответил Роман Андреевич. – Он же буйный. То есть проблемный, – поспешно поправился доктор. – Да, конечно… – неуверенно ответила сестра, но по ее тону Роман Андреевич понял, что у нее остались какие-то сомнения. – Ну, что еще? – Вчера ночью в этой палате никого не было. – Значит, положили пациента днем. – Да, конечно… – Да говорите уж, в чем дело! – Дело в том, доктор, что на двери палаты табличка с фамилией Зарянкин. – Ну и что? – Пациента Зарянкина я знаю, это тот, который с телевизором разговаривает. Он не буйный. – Ну и что? У наших пациентов бывают периоды ремиссии и обострения. Мозг – сложный орган… может быть, у Зарянкина ремиссия сменилась обострением. – Да, конечно… – Ну, вы мне уже надоели этим своим «да, конечно»! Говорите, что там еще? – Я же говорила, что знаю пациента Зарянкина. Он не буйный. И он – мужчина. – Ну, мужчина, и что? – А то, что пациент второй палаты усиленного режима – женщина. – Что?! Вы уверены? – Да уж как-нибудь отличу. – Ладно, пойдемте посмотрим… Роман Андреевич взял с собой настойчивую сестру и двух крепких санитаров (как-никак речь шла о палате усиленного режима) и отправился во вторую палату. |