Книга Венец царицы Тамары. Шумерская погремушка, страница 203 – Наталья Николаевна Александрова

– По… погодите! – с трудом проговорила Ксения, у которой от холода зуб на зуб не попадал. – Ну-нужно ее немедленно ра-раздеть и растереть, а то она умрет от пере… переохлаждения!

Сама она тоже, трясясь от озноба, торопливо стаскивала с себя мокрую одежду.

Надо отдать должное Розалии Степановне, приступ паники у нее прошел быстро, она тут же собралась и стала раздевать Елену.

Мокрую одежду бросили тут же, на берегу. Из сухого у Ксении осталась куртка и ботинки. Куртку она отдала Елене, сама же нашла в багажнике плед и старый спортивный костюм, который водитель надевал, когда пылесосил салон машины.

Валялись там еще шерстяные носки с драными пятками, которые тоже надели на Елену.

Затем все трое залезли в машину, и Ксения включила на максимум печку.

Скоро в машине стало невозможно дышать, но Ксению все еще бил озноб. Розалия Степановна тем временем растерла дочь остро пахнущей жидкостью из фляжки, которую на всякий случай взяла с собой, и завернула ее в плед, который лежал в багажнике.

– Что это? – Ксения повела носом. – Водка?

– Настоянная на калгане. Еще бабушка моя так делала, считала, что от всех болезней помогает. Выпей, а то простудишься!

Ксения выпила большой глоток коричневой крепчайшей жидкости, немного влила в рот Елене.

Елена поперхнулась, застонала и открыла глаза.

– Мама? – пролепетала она удивленно. – Где я?

– Не волнуйся, теперь все будет хорошо.

– А… Артем?

– Отдохни, мы поговорим потом, – Розалия Степановна сказала это ласково, но твердо.

Елена снова закрыла глаза. Теперь она просто спала.

У костюма водителя было только одно хорошее свойство: он был сухой. Но грязноватый, пахнул машинным маслом и застарелым мужским потом. Было очень противно чувствовать его голым телом, тем не менее Ксения села за руль и поехала обратно к шоссе.

Она надеялась, что поздно ночью им не попадется дорожная полиция – от нее здорово разило водкой на калгане.

Елена спала на заднем сиденье, голова ее лежала на коленях матери.

– Слава богу, она спасена! – проговорила Розалия Степановна. – Все позади!

– Так-то оно так, – отозвалась Ксения, вглядываясь в дорогу.

– Тебя что-то волнует, деточка? – забеспокоилась Розалия. – Кстати, хочу сказать, что признательна тебе за все, что ты сделала. Больше, чем признательна… ведь Лена – это все, что у меня есть. Хоть она глупа, своенравна и упряма, как сто ослов, – это моя единственная дочь.

– Я понимаю, – Ксения поерзала, потому что костюм жутко натирал все тело.

– Но все же, что тебя беспокоит?

– Меня беспокоит, зачем он нас отвлекал, зачем отправил нас к этому озеру. Ведь деньги он уже получил…

– Ну, не знаю… может быть, он просто садист… ему доставляет удовольствие мучить людей.

– Может быть… я тоже так подумала, но… – отозвалась Ксения, но в ее голосе не было уверенности.

– Вот хорошо, что я не стала с ним договариваться насчет Артема, – шепотом сказала Розалия Степановна, оглянувшись на дочь. – Хотела, чтобы они меня от него избавили навсегда. Но удержалась.

– И правильно сделали, с такими людьми договариваться ни о чем нельзя, – согласилась Ксения, – вы это уже поняли.

Она прибавила скорость, и скоро машина выехала на Выборгское шоссе и помчалась к городу.