Онлайн книга «Рукопись антиквара»
|
– Признаюсь, я сам хотел собрать все части манускрипта. Я посвятил этому много лет своей жизни, но сумел найти только один фрагмент. Опять же, то пророчество, где сказано, что собрать его сможет только женщина… так скажите мне, сколько вы уже нашли – две, три части? – Три… – невольно вырвалось у меня. – Почти половина… как я вам завидую… но зависть – это не то слово, которое нужно использовать. Я хочу… нет, на самом деле я не хочу, но должен… я должен отдать вам тот единственный фрагмент манускрипта, который мне удалось найти. Я буду рад, если смогу приблизить момент, когда манускрипт воссоединится! Я вспомнила то удивительное ощущение, которое испытывала, прикасаясь к частям манускрипта, и не выдержала. Я согласилась, хотя и понимала, насколько это опасно. Семияров удовлетворенно кивнул и пошел к двери. Изнутри замок гардеробной можно было открыть без ключа, что мы и сделали. Оказавшись в коридоре, прошли по нему, никого не встретив, и подошли к входной двери. Эта дверь, как нетрудно догадаться, была заперта. И в отличие от гардеробной, открыть ее можно было только ключом. Я разочарованно взглянула на Семиярова. Но он ничуть не расстроился. – Не беспокойтесь, все в порядке! – Вы хотите сказать, что у вас есть ключ? – Не совсем! – Он привстал на цыпочки, провел рукой по притолоке над дверью и достал оттуда какую-то металлическую закорючку, отдаленно похожую на крючок для вязания. Этим крючком профессор пошуровал в замочной скважине, замок щелкнул, и дверь открылась. Мы снова вышли в больничный сад. Прямо перед нами виднелся бюст доктора Шарко. И Семияров направился прямо к нему. Подойдя к бюсту, он смущенно проговорил: – Простите, Жан-Мартен, я должен вас побеспокоить! Я фыркнула. Надо же, он извиняется перед бюстом психиатра… впрочем, что с него возьмешь – он же как-никак пациент психоневрологического диспансера, от которого трудно ждать адекватного поведения… А Семияров тем временем ухватил доктора Шарко за оба уха и одновременно повернул… И, к моему удивлению, бюст открыл рот, как будто французский психиатр хотел что-то сказать. Например, возмутиться таким фамильярным обращением с признанной звездой науки. Семияров тут же запустил руку в открытый рот Шарко и вытащил оттуда какой-то прямоугольный предмет, завернутый в цветной шелковый платок. Едва он убрал руку, доктор Шарко с громким лязгом закрыл рот. – А что будет, если вы не успеете вовремя убрать руку? – полюбопытствовала я. – Нужно успеть, иначе будет производственная травма! – отмахнулся профессор. Мы отошли от бюста, и Семияров протянул мне сверток: – Ну вот, теперь у вас больше половины фрагментов манускрипта. Вам осталось совсем немного… – Но я не знаю, где искать оставшиеся книги… Профессор посмотрел на меня так, как будто хочет еще что-то сказать, но не решается. Наконец он снова заговорил: – Я должен рассказать вам еще кое-что… незадолго до того, как я попал в это заведение, со мной связался один человек. Он хотел обсудить со мной манускрипт Мельца, и из разговора с ним я понял, что у него есть один из фрагментов этого манускрипта. Мы с ним договорились о встрече, но как раз в это время у меня случилось… некое обострение, и я попал сюда. Так что не смог прийти к памятнику неизвестному аптекарю… |