Книга Амулет сибирского шамана, страница 89 – Наталья Николаевна Александрова

Тут, на ее счастье, отворилась дверь, и сестричка вкатила столик на колесиках, где лежали шприцы, таблетки и градусники.

– Все-все, посетителей просим удалиться! – мелодично сказала она. – У нас режим! Петр Степанович, укол!

Алевтина поскорее вышла из палаты. Телохранитель выскользнул за ней. Она направилась было к лифту, но он непостижимым образом оказался перед ней.

– Петр Степанович не закончил, – сказал он, – так что нужно подождать, пока он освободится.

Вот как. Стало быть, их величество желают продолжить беседу. Вот только укол в задницу получат – и снова здорово, станут ее допрашивать. Как будто она, Алевтина, какая-нибудь малограмотная проштрафившаяся девчонка, а не дипломированный опытный врач, которая, кстати, спасла ему жизнь.

Алевтина сжала зубы, но взгляд ее выразил все, что она хотела сказать. Однако это не произвело на телохранителя никакого впечатления, лицо его оставалось бесстрастным, он вообще был таким незаметным, всегда держался в тени.

Алевтина не могла даже с уверенностью сказать, что она узнала бы его в толпе.

Очевидно, это профессиональное. Да, следует признать, что с этим человеком ей не справиться.

– Можно пока выпить кофе, – сказал он, – там, внизу.

Алевтина не хотела кофе, она хотела добраться до дома, смыть с себя опостылевшие запахи больницы, наесться горячего супа и завалиться спать. И где тот суп?

Снова в доме нет ни крошки еды. От этого факта она еще больше разозлилась. Какой уж тут кофе, когда хочется рвать и метать.

– Спасибо, – процедила она, – обойдусь без вашего кофе.

Телохранитель не обиделся, ему вообще были чужды многие человеческие чувства. Он подвел Алевтину к окну.

– Тогда поговорим прямо здесь.

Она снова сдержала фразу, которая рвалась наружу: «Не о чем нам разговаривать!» И он снова ничего не заметил или сделал вид, во всяком случае и бровью не повел.

– Что вы можете сказать о киллере? Вы его знаете?

– Я – знаю? – изумилась Алевтина.

– Иначе вы не узнали бы его в больнице, он ведь был в маске.

– Вот именно, в маске…

– Значит, вы видели его раньше? Там, в Таврическом?

– Похоже на то… – созналась Алевтина, – дело в том, что я врач, и у меня очень хорошая память не только на лица, но и на всякие особенности в лице, в фигуре, в походке… Всех своих больных помню… Там, в Таврическом, я видела человека, одетого как официант, машинально отметила, что у него отсутствует одна фаланга на безымянном пальце левой руки. И в больнице… дело в том, что я повидала санитаров и разных медработников множество. Так вот, этот показался мне каким-то неловким. А потом я увидела палец… ну вот, остальное вы знаете.

– Так-так… – в глазах телохранителя на один только миг мелькнула искорка одобрения, потом он достал телефон и показал ей несколько фотографий, везде были только мужчины. Не портреты, а любительские снимки, никто там не позировал.

И среди группы мужчин она отметила лицо, которое показалось ей знакомым. Вроде бы он, тот самый официант в Таврическом. Тогда он был в белой форменной рубашке, волосы прилизаны, на лице отстраненное выражение. Тут, на снимке, он тоже выглядел незаметным, стоял с краешка, в центр не лез, да еще и голову в сторону отвернул. Но недаром Алевтина имела такую память на лица.