Онлайн книга «Карта Магеллана»
|
Ну да, сейчас ведь я пытаюсь поднять по канату саму себя, да еще тяжелый поддон! Тогда я попробовала повторить то же самое со вторым канатом. Это оказалось гораздо легче, и поддон на этот раз пополз вниз… Наверное, потому и легче тянуть этот канат, что тяжесть не поднимаешь, а опускаешь… Ну да, конечно, спускаться по канату не в пример легче, чем подниматься! Перебирая канат, я заметила на поддоне возле отверстия какой-то странный темный предмет. В первый момент я испуганно отшатнулась от него: в темноте мне показалось, что это огромный паук… Однако этот предмет не проявлял враждебности и вообще не шевелился, а когда я пригляделась к нему, то поняла, что это — всего лишь пластмассовая заколка для волос. Причем я вспомнила эту заколку. Ее изредка носила Аглая Михайловна. Я говорила, что обыкновенно у нее была очень странная прическа, ее седые волосы были растрепаны, притом всегда одинаковой длины. Однако иногда, когда они лезли ей в глаза и мешали работать, она прихватывала их пластмассовой заколкой. Заколка эта была темная, с восемью одинаковыми лапками, и та же Ленка Голованова говорила у нее за спиной, что эта заколка напоминает ей здоровенного паука… — У меня от этой заколки буквально мурашки по коже! — говорила Ленка вполголоса, все знали, что она ужасно боится пауков. Кажется, это называется арахнофобией. Так вот, это была та самая заколка. Вот как… Выходит, Аглая ушла из своей квартиры тем же путем, что я, через этот же кухонный лифт! Почему ей это понадобилось? Я решила подумать об этом позднее, сейчас у меня была более важная цель — нужно было выбираться отсюда… Я перебирала и перебирала канат, и потихоньку опускалась вниз вместе с поддоном. Правда, поддон то и дело начинал раскачиваться, и у меня сердце заходилось от страха — что, если канат оборвется и я вместе с поддоном сорвусь в глубину шахты? Ведь всему этому устройству черт знает сколько лет, и его запас прочности давно исчерпан… Однако то ли до революции делали вещи на совесть, то ли этот кухонный лифт не так давно чинили, но я продолжала понемногу опускаться… А скорее всего, предусмотрительная Аглая Михайловна за ним присматривала. Теперь хорошо бы определиться, на каком этаже я нахожусь… Но никаких дверей или окон в лифте не было, и определить свою высоту я не могла. Оставалось одно — продолжать спуск. Когда-то ведь он должен кончиться! И правда, поддон дернулся, на что-то опустился, и спуск наконец прекратился. Я осторожно спустила ноги с поддона и — о радость! — ощутила под ногами твердую почву. Я слезла с поддона и сделала несколько шагов вперед. Вокруг царила почти полная темнота. Почти — потому что впереди, довольно далеко, я все же увидела слабый желтоватый свет. Туда я, само собой, и пошла. Видимо, это заложено в человеческой природе — в любом случае идти к свету. Я шла, перед каждым шагом осторожно ощупывая пол перед собой ногой. Потом сообразила, что у меня есть телефон и он может работать в режиме фонарика. Включила подсветку, осветив дорогу перед собой. Теперь дело пошло быстрее. Через несколько минут я добралась до источника света. Это была укрепленная на потолке слабая лампочка в наморднике из металлической сетки. Света она давала очень мало, но все же я смогла осмотреться. |