Книга Семисвечник царя Соломона, страница 60 – Наталья Николаевна Александрова

Так и есть, под дном был еще один потайной карман. И там лежал паспорт и две пачки денег. Пачка рублей была довольно толстая, а долларов поменьше, но тоже достаточно. Банкноты были перетянуты резинками.

Я отложила деньги и открыла паспорт.

На меня глянуло лицо Арсения. То есть не Арсения, потому что в паспорте черным по белому было написано, что владельца зовут Савицкий Андрей Юрьевич, вот так.

Савицкий… мы с сестрой тоже Савицкие, то есть она уже нет, поменяла фамилию, а я – Савицкая. Это фамилия моего отца, и баба Шура, кстати, тоже Савицкая.

Это что же, выходит, мы с Василисой утопили труп нашего родственника? Круто… И Васька, значит, спала с родственником? Еще круче…

Я решила, что подумаю об этом завтра, и попыталась запихнуть паспорт и деньги обратно в потайной карман, но что-то мешало, и я вытащила еще одну тонкую пачку денег.

Тут из кухни послышался грохот, и я рванула туда. Оказалось, что баба Шура, досмотрев свой любимый сериал, отправилась на кухню, чтобы чего-нибудь поесть.

Как уже говорилось, горячие блюда она за еду не считает, а ест чипсы, кукурузные палочки и далее, смотри по тексту.

Всю эту ерунду привозит ей, разумеется, сестра, которой лень заморачиваться с нормальными продуктами. Поэтому баба Шура ее любит больше, чем меня. Еще бы: я, зараза, не даю бабке вкусненького, вечно ее воспитываю, а Васька ей все разрешает и со всем соглашается. И даже когда баба Шура начинает на меня жаловаться, сестра ее никогда не останавливает.

Все пакетики с вредной едой я храню на верхней полке шкафа, потому что иначе бабуля съест все за раз. Но в этот раз у нее, надо думать, наступило просветление в мозгах, она сообразила залезть на табуретку. И сверзилась с нее на пол, по дороге зацепившись за сушилку, так что еще и посуду за собой потянула.

Когда я увидела бабу Шуру, лежащую на полу в осколках посуды, у меня от страха потемнело в глазах.

Она упала, разбилась насмерть, а если не насмерть, то еще хуже, потому что наверняка переломала себе все кости и не сможет не то что ходить, а даже сидеть самостоятельно.

И что я буду делать?

На негнущихся ногах я подошла к ней, наклонилась…

– Баба Шура! – позвала я шепотом, в ужасе смотря на ее закрытые глаза. – Баба Шура…

В голове вертелась мысль, куда звонить: в «Скорую», в полицию или сначала сестре. Да чем она поможет-то? Да, похоже, что бабулька убилась насмерть, так что и «Скорая» тут не поможет.

Тут я заметила, что веки бабы Шуры чуть дрогнули.

– Ты жива? – обрадовалась я. – Открой глаза, бабулечка, очень тебя прошу! – С этими словами из глаз моих брызнули слезы.

Баба Шура широко открыла глаза и посмотрела совершенно осмысленно. – Что за вой, что за рев! – сказала она. – Там не стадо ли коров? Это не коровушка, это Федя-ревушка.

Говорила уже сто раз, что бабуля у нас исключительно стихами и поговорками изъясняется.

После этой тирады бабуля протянула руки, чтобы я помогла ей сесть. Получилось.

– Что это было? – Она покрутила головой.

– Ты зачем полезла на верхнюю полку? – Я так обрадовалась, что не стала особенно ругаться.