Книга Семисвечник царя Соломона, страница 92 – Наталья Николаевна Александрова

Тут кто-то легонько дернул меня за ухо, и знакомый с детства голос произнес:

– Федька, вставай, всех женихов проспишь!

Я открыла глаза, и тут же сам собой открылся рот. Потому что перед кроватью стояла баба Шура, в мамином переднике, и волосы повязаны косынкой.

Это она всегда твердила мне: на кухню простоволосая вообще не входи. Даже если волосы короткие, все равно косынку повяжи. Не дай бог, волос в пищу попадет, со стыда сгоришь…

– Баба Шура, ты чего? – Я с трудом подобрала отваливающуюся челюсть.

По всему получается, что моя бабуля после вчерашнего еще шустрее стала.

– Да я ничего! – Баба Шура пожала плечами. – Это ты чего? Холодильник пустой, буфет пустой, круп нет, муки на донышке, хорошо, в морозилке нашла тесто замороженное. И то не тесто, а барахло какое-то. Ну, уж на безрыбье-то… И как оно там оказалось?

– Черт его знает, – честно ответила я.

Пирожки были выше всяческих похвал, хотя баба Шура ворчала, что все не то, и вообще никаких продуктов нет, и как тогда что-то путное приготовить?

В общем, мы пошли в магазин, потом еще в один, потому что в этом бабе Шуре не понравилось мясо, потом заглянули еще на ближний рынок за овощами и зеленью, и в конце похода я уже падала с ног, и в голове всплыла мысль, что я рада, конечно, за бабу Шуру, но ее энергия меня слишком утомляет.

Хотела я позвонить сестре, чтобы радостью поделиться, но вспомнила, как мы с ней плохо расстались накануне, и решила не звонить. Пускай проведет выходной с мужем.

В понедельник с утра я раздумывала, как бы мне повидаться с Гавриком, чтобы попросить его разобраться с паролем в злополучном телефоне Арсения. Конечно, он будет расспрашивать, что да как, но мне уже все равно, поскольку за выходные я мало продвинулась в своем расследовании, только с сестрой поругалась. Впрочем, это наше обычное состояние.

В понедельник, как всегда, было много заказов на уборку – народонаселение любит оттянуться в выходные по полной программе, так что Антонина разослала всех по объектам, и в офисе остались мы с ней и начальник.

Начальник не любит, когда в офисе пусто, так что я решила, что сегодня мне и на обед не выйти. Но к обеду дверь открылась, и вошел Гаврик.

Сегодня на нем была серая толстовка, на груди надпись: «Антигерой нашего времени». И портрет Лермонтова, только тут он был не лощеный офицерик в красивом мундире, какой висел в школьном кабинете литературы, а лохматый дикарь в шкурах и с косточкой в носу. Но внешнее сходство имелось.

Я замешкалась, приглушив свою радость, поскольку Антонина шипела из угла, как кобра, готовящаяся к прыжку. Но в это время начальник выглянул из кабинета:

– Гаврила! Хорошо, что зашел, посмотри, у меня что-то компьютер глючит…

Гаврик подмигнул мне и направился в кабинет. Антонина в углу шипела, как кобра, у которой отобрали целую упаковку яиц. Из пасти вынули.

Гаврик пробыл в кабинете минут двадцать, после чего начальник был такой довольный, что даже проводил его до двери. И мне кивнул – иди уж, только недолго.