Онлайн книга «Бокал кардинала Ришелье»
|
Похоже, что на каком-то официальном мероприятии его сфотографировали. Потому что он был в приличном костюме, белой рубашке, и галстук завязан правильно. И костюм, что характерно, очень неплохо сидел. Такой вот приличный мужчина, стоит прямо и без улыбки смотрит на снимающего. Отец. Папа. Я прислушалась к себе и не нашла никаких чувств. Ну не помню его совсем, на улице бы не узнала, если бы встретила. Хотя… что-то знакомое в его лице несомненно было. Неужели?.. Я подошла к зеркальной дверце шкафа, оттуда глянуло на меня что-то расплывчатое и непонятное, просто какой-то призрак зеркала! Не сразу до меня дошло, что нужно стереть слой пыли. Я перемазалась как чушка, прочихалась, но когда взглянула в зеркало, то обнаружила, что лучше не стало, что из зеркала по-прежнему смотрит на меня чужая мутная физиономия. В пудренице лицо хоть оказалось знакомым. Я подобрала волосы, чтобы было похоже на отцовскую стрижку, повернула голову вправо, влево… ну да, пожалуй, я похожа на отца. Его скулы и разрез глаз тоже его. Ну и что из этого? Как говорит моя соседка Аида. Тоже забавная личность, но о ней после. Считается, что если дочь похожа на отца, то будет счастливой. Ну-ну… очень смешно. Неожиданно вспомнились мысли того противного типа… как его… Павла Свиноедова… нет, Сыроедова. Блеклая, малозаметная девица, с ней не будет никаких проблем – это он меня такой увидел. Неужели я такая и есть? Неприятно… С другой стороны, проблемы-то я ему уже устроила, то есть не прокатило у него нас с Нитой напарить. Кстати, нужно в этот «Домострой» позвонить, выяснить насчет риелтора. Но это завтра, в воскресенье они не работают. Надо же, Аните тоже досталось имечко, она сказала, что отец такое имя придумал. Да, похоже, что папочка только имена дочерям придумывал и больше ими не занимался. В ящике была еще тетрадка, куда, я так понимаю, бабушка записывала расходы в одна тысяча каком-то далеком году. Из нее выпал конверт. Самый обычный конверт, из белой бумаги. Конверт был заклеен, адреса на нем не было, только написано крупным неровным почерком: «Моим внучкам». Вот как… Я не стала ждать, когда мы снова встретимся с Нитой, покажу ей письмо потом. На листке было несколько слов, ни обращения, ни приветствия, сразу суть. «Я виновата только в том, что слишком сильно любила своего сына. Мне казалось, что ни одна женщина в мире недостойна его, поэтому я никак не могла принять ни одну из его жен. И перенесла это на их детей, а ведь они были и его детьми и моими внучками. Теперь уже ничего не исправить, я признаю, что сделала все для того, чтобы мой сын принадлежал только мне, я надеялась, что он будет со мной до моей смерти. Но судьба распорядилась так, что сын умер раньше меня. Умер скоропостижно, так что я поняла, что это мне за то, что хотела иметь его только для себя. Я не прошу у вас прощения, это лишнее. Оставляю вам квартиру, делайте с ней все что хотите, а также все, что в ней есть. Это на ваше усмотрение. Подписи не было, только в самом низу страницы была фраза на незнакомом языке: Celui qui possède l’information possède le monde.. Что она значит, я понятия не имею, потому что в школе изучала английский. Наверно, по-французски… Вот так, значит. Ну, хоть перед смертью у бабули хватило совести признаться, точнее, разобраться в своих чувствах. Но мне-то что до этого? Сама же она написала, чтобы мы ее не прощали, не благодарили и не вспоминали добрым словом. С этим проблем не будет. Хотя… за квартиру все же спасибо. Точнее, за полквартиры. Что ж, надо уходить. Я убрала бокал обратно в альбом, задвинула его подальше, и уже на лестничной площадке у меня заиграл мобильник. Аида, соседка. Надо же, вот только что о ней вспоминала… – Виталька, тут такое дело… – соседка зовет меня, как мальчишку, говорит, что у нее в пятом классе была самая настоящая любовь с соседом по парте, так вот его звали Виталик. – Ну что такое? Говори толком! – Муська на шкафу! – Да что ты? – ахнула я. – Не может быть! – Точно, уже час там сидит. Тут я должна кое-что пояснить. |