Онлайн книга «Пророчество Пятой скрижали»
|
Она набрала на клавиатуре слово «Бинетти» — и компьютер сообщил, что пароль принят. На экране появились ярлыки текстовых и видеофайлов, подписанных какими-то сокращениями, на нескольких файлах стояли даты: 1986 и 1987. Марина была удивлена: не такой Камилла человек, чтобы интересоваться событиями тридцатилетней давности. Она часто повторяла, что жить нужно не прошлым, а будущим. С другой стороны, чтобы сделать какие-то выводы, нужно посмотреть эти файлы… И она открыла первый из видеофайлов, помеченных восемьдесят шестым годом прошлого века. На экране появились выцветшие и дрожащие кадры: какой-то южный городок, пыльная площадь, смуглые люди в длинных арабских рубахах и поношенных халатах, верблюды, ослы, разбитые, видавшие виды машины. На какое-то время камера остановилась на задумчивой морде верблюда — печальные глаза старого философа смотрели на мир с выражением разочарования и скорби, губы двигались, что-то пережевывая. Потом в кадре появился грузовичок с брезентовой крышей, возле кабины — молодая женщина с веселым веснушчатым лицом и забранными в хвост светлыми, выгоревшими на южном солнце волосами. Она показала язык, рассмеялась и полезла в кабину. Наверняка это была старая любительская съем shy; shy;-ка. Тогда, тридцать лет назад, еще не было видеокамер — только пленочные киноаппараты. Но сейчас такую старую пленку можно запросто перевести в цифровой формат и записать в компьютерный файл. Тем временем изображение на экране сменилось. Перед камерой стремительно проносились невысокие, выжженные солнцем холмы, бесконечная равнина, поросшая низким колючим кустарни shy;ком, время от времени попадались пересохшие ручьи. Вдалеке, на горизонте виднелись перистые пальмы — то ли настоящие, то ли порожденный жарой мираж. Изображение дергалось и подпрыгивало — должно быть, снимали через окно машины, едущей по бездорожью. Скоро эти кадры закончились. Теперь на экране был пологий каменистый склон. У основания холма стоял уже знакомый грузовичок, рядом двое людей восточного вида разбивали палатку. Потом в кадре снова появилась уже знакомая Марине веснушчатая женщина. На ней была выгоревшая брезентовая куртка, голова повязана платком. Она улыбалась, показывая какой-то каменный обломок. Лицо ее светилось от счастья, и внезапно Марина поняла, что эта женщина смотрит в глаза любимого человека. Марина подумала, что сейчас этой женщине должно быть лет шестьдесят или чуть больше. Интересно, как сложилась ее жизнь? Прожила ли она ее с тем, на кого с такой радостью, с такой любовью смотрит на этой старой пленке? И еще подумала: зачем понадобились Камилле эти старые любительские кадры? Уж чем-чем, а сентиментальностью она никогда не отличалась. Вряд ли ее могли заинтересовать воспоминания тридцатилетней давности, тем более чужие воспоминания… |