Книга Картина Черного человека, страница 42 – Наталья Николаевна Александрова

— Да я и сам не уверен. Но по-моему, это район то ли Большой, то ли Малой Зелениной улицы — знаете, это часть Петроградской стороны, примыкающая к Крестовскому острову. Надо вам сказать, что Зелениных улиц три, есть еще Глухая Зеленина. И их названия не имеют никакого отношения к зелени. Прежде они назывались Зелейными, потому что в восемнадцатом веке здесь находился пороховой завод, переведенный из Москвы в новую столицу, а вы, наверное, знаете, что порох в те времена называли зельем…

Тут Глеб осекся, видимо, понял, что, оседлав своего конька, ушел от темы нашего разговора. Я, конечно, сделала вид, что слушаю его внимательно, но, похоже, он не поверил.

— Да, так о чем бишь я…

— О том, что на этой картине изображен район Зелениных улиц, — напомнила я ему.

— Да-да, действительно… вы видите, этот дом на заднем плане — явно постройки конца девятнадцатого века, и его верхний этаж украшен изразцами. Боюсь ошибиться, но такой дом есть именно на Большой Зелениной… а вот здесь, сбоку от этого дома, мы видим газетный ларек… по-моему, он и правда стоит на той же улице.

При этом он показывал кончиком карандаша на край картины, где я видела кривую темную ель.

— Одно только меня немного смущает, — продолжил он, — этот странный колорит… от него веет какой-то мрачной, тоскливой нотой, не свойственной тому, о ком я думаю…

— Вы сказали, что этот человек ходил в вашу студию. А сейчас он сюда больше не ходит?

— Да, его давненько здесь не было. Возможно, он посчитал, что всему научился и я больше ничего не могу ему дать…

Эти слова прозвучали ревниво и неодобрительно.

— А вы не знаете, где его можно найти? У вас ведь, наверное, есть адреса и телефоны учеников?

— По большей части есть. Я непременно записываю координаты тех, кто сюда приходит. И этот человек, его фамилия Каракозов, он тоже записал в журнал свой телефон. Но когда он несколько раз не пришел, я позвонил по этому телефону, и мне сказали, что этот номер не обслуживается.

— Так что — он дал вымышленный номер?

— Ну, не обязательно вымышленный. Может быть, он поменял номер, такое бывает.

— Так что — его теперь никак не найти?

— А что — вы очень заинтересовались этой картиной? — Глеб еще раз взглянул на картину и кивнул: — В принципе, я вас понимаю… в ней есть что-то такое… цепляющее. Если вы так хотите найти Каракозова… пожалуй, я знаю один способ. Он дал свои работы на одну выставку, куратора которой я хорошо знаю. Его галерея находится неподалеку. Если вы немного подождете, я могу проводить вас к нему.

— А позвонить ему нельзя?

— Ну, такие вещи лучше делать при личном контакте. Создается большая доверительность. Тем более мы можем показать ему эту работу и спросим его мнение, чья она.

Глеб взглянул на часы, извинился и вернулся к ученикам.

Он проверил их работы, собрал их. А пока он отсутствовал, я подошла к полке с книгами, точнее, там были альбомы. И среди них небольшой такой альбомчик, точнее, каталог выставки.

Глеб Борисов. «Уходящий город». Надо же, а он, оказывается, настоящий художник. Выставки даже бывают.

Ученики потянулись на выход, так что альбом я рассмотреть не успела.

Когда все разошлись, мы с Глебом тоже покинули мастерскую. Он запер дверь, мы вышли во двор.