Книга Всевидящее око фараона, страница 49 – Юлия Алейникова

— О как, ты у нас теперь в шефы записался?

— Представь, и зацепила меня одна мелочь.

— Мелочь? Какая?

— Девичья фамилия мадам Кулебиной.

— И?

— Фролкина, — небрежно бросил Вадим.

— Слушай, кончай кота за хвост тянуть, я что, каждое слово из тебя выдавливать должен? — раздраженно поторопил приятеля Андрей.

— Ладно уж, — согласился Вадим, принимая нормальную позу за столом. — В общем, я тут в архиве был, надо было кое-какие материалы проверить. В общем, Фролкина твоя. Думаю, почему мне фамилия знакома? Домохозяйка, у нас на нее ничего нет, в чем же дело? И вспомнил. Был в середине девяностых такой резвый тип по кличке Саша Острый, в Тамбовской группировке состоял. И фамилия у него была Фролкин!

— И чего?

— А того, что в девяностые он выжил, его не убили, не посадили, он заделался бизнесменом, а потом свалил куда-то. И что еще удивительнее, отчество у этого Фролкина было Яковлевич. Это я уже специально проверил. Сечешь? Фролкин Александр Яковлевич. Фролкина Лариса Яковлевна.

— Думаешь, он ее брат? — нахмурился Андрей.

— Я ничего не думаю. Я тебе излагаю известные мне факты. А думать — это уж тебе.

— Саша Острый? А почему «острый»?

— Ножичком любил орудовать. Можешь запросить в архиве дело, поинтересоваться, — предложил Вадим.

— Ладно. Спасибо. Попытаюсь. Только вот как мне разорваться? — опять помрачнел Андрей, тоскливо водя взглядом по кабинету. — Михалыч, ты чем сегодня занят? — уткнулся он взглядом во второго своего коллегу.

— Делом Крошина. Свидетелей ищу, — не очень внятно, с набитым ртом ответил Серега Гусев. — А что?

— Помоги, зашиваюсь. У меня тут по Щелокову — Кулебину новые события. Неизвестные вломились к вдовушке среди бела дня, очень нужны свидетели, а? Крошин твой никуда не убежит, а тут двойное убийство, едва не ставшее тройным.

Сергей Гусев был самым старшим в отделе, самым неамбициозным и очень опытным сотрудником, который уже не первый год сидел в майорах без дальнейших перспектив по причине некоторой пофигистичности натуры, регулярных запоев и расхлябанности. Но начальство его терпело, покрывало, жалело по причине необъяснимой человеческой симпатии. Коллеги его любили за отзывчивость и компанейский настрой.

Гусев затолкал в рот остатки пирожка, бережно собрал крошки капусты с рубашки, слизнул их все до последней, сделал несколько глотков чая и, промокнув уста рукавом, обратил свой взор на Андрея.

— Где это?

— Да тут, недалеко, на Черной речке. Уютненький такой жилой комплекс, дело было днем, около двенадцати, не час пик, а?

— Ладно. Давай адрес и подробности. Так и быть, с Крошиным все равно тухляк, — после недолгих раздумий согласился Сергей. — Но с тебя пиво.

— Это уж как водится. Но знаешь, костюмчик почисти, там дом приличный, народ манерный, не поймут, — скептически взглянув на мятый, усыпанный крошками от пирога пиджак коллеги, посоветовал Андрей.

— Ничего, не баре, потерпят, а моему костюмчику уже никакая чистка не поможет. А Ирка взяла отгулы и на дачу с матерью укатила, дом к лету готовить.

— Не рановато?

— А пес их знает. Я туда ни ногой, — натягивая куртку, отмахнулся Серега. — Пиво пить не дают, в огороде работать заставляют. Ну их.

Серега ушел, а Андрей остался проверять выдвинутую Вадимом версию.