Книга Хранитель изумрудной печати, страница 63 – Наталья Николаевна Александрова

Курчавый толстяк в ужасе смотрел на него, дрожа крупной, мучительной дрожью.

В темном зеркале начали проступать какие-то смутные расплывчатые картины. На какое-то мгновение они сложились в узкие улочки древнего города, в каменные стены, покрытые фривольными фресками. Город был пуст, будто вымер. Потом промелькнуло что-то, похожее на салон самолета, все пассажиры сидели, прикрытые пледами, и казалось, что это не люди, а манекены. Затем показалась толпа в аэропорту. Люди шли с неживыми лицами и молчали. Наконец, промелькнуло хитрое вороватое лицо под приплюснутой кепкой. Лицо тоже выглядело неживым, и двигался человек как робот…

Поверхность заволокло зеленым туманом, в котором больше ничего нельзя было различить. Лампы под потолком засветились, хотя и не в полную силу, а только вполнакала, свечи совсем погасли.

— Ты увидел то, что хотел? — дрожащим голосом спросил толстяк своего таинственного гостя.

— Нет, — тот повернулся к нему, посмотрел с каким-то странным выражением, — зеркало не смогло показать мне самое главное. Не смогло показать, где сейчас та вещь, которую я ищу.

— Что же делать?

— Мне нужно другое. Более сильное.

— У меня больше ничего нет. — Толстяк пожал плечами — мол, и рад бы помочь, но не могу.

— Ошибаешься, — ответил его смуглолицый гость, — у тебя есть другое зеркало, самое сильное из всех магических.

— Самое сильное? — переспросил толстяк, и в глазах его проступил ужас. — Ты же обещал, что это будет последний раз… что ты оставишь меня в покое…

— Вот именно! Это будет последний раз! Самый последний! Ты ведь знаешь, какое сильнее всех прочих магических зеркал?

— Зеркало мертвеца… — едва слышно выдохнул толстяк.

— Вот именно — зеркало мертвеца!

Смуглолицый вновь окропил пламя свечей жидкостью из стеклянной ладьи и опять забормотал таинственные заклинания. В комнате снова потемнело. Смуглолицый взял стеклянную ладью в руки и подошел к дрожащему от страха толстяку. Вытянув вперед руки, поднес сосуд к губам толстяка.

Тот смотрел на ладью как кролик на удава.

— Пей! — Губы толстяка дрожали, но он сжал их так плотно, как только мог. — Пей! — повторил смуглолицый. — У тебя нет другого пути! Да другой путь тебе и не нужен! Ты выбрал свой путь давно, очень давно! Пей, и ты навсегда лишишься страха!

Толстяк прильнул губами к стеклянной ладье и сделал большой глоток. Тут же по его телу пробежала судорога, ноги подогнулись, и он бездыханным упал на пол.

Смуглолицый бережно поставил сосуд на стол и опустился на колени перед мертвецом. Глаза его были широко открыты, они сверкали, как два выпуклых зеркала. Но вопреки распространенному заблуждению в них отражалось не то, что умерший видел перед смертью, не лицо его убийцы. В его глазах отражалась молодая светловолосая женщина, которая вглядывалась в тускло блестящий амулет. Та самая женщина, которую смуглолицый человек встретил в Италии.