Книга Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание, страница 171 – Наталья Александрова

— А… — Я хоть и удивилась, но вовремя прикусила язык.

Вот те раз! Оказывается, и папа там есть, а до сих пор про него и разговоров никаких не было.

— Мама деньги оставила, — продолжала Аленка, — так что, Алена Сергеевна, вы не можете сегодня приехать на урок? А то я потом не смогу, они за городом живут…

— Конечно, я приеду! Тебе когда нужно?

— Да хоть сейчас, ну… папа сказал, что в обед за мной заедет, так что время есть.

— Сейчас соберусь и приеду. Жди!

Девочка была бледная и осунувшаяся. И так-то после болезни похудела, а сейчас на лице одни глаза остались. Однако в квартире не было никакого беспорядка, только в прихожей стоял ее собранный чемодан. Вот ответственная личность эта Аленка!

Мы позанимались, причем я старалась не сильно ее нагружать. И вот, когда я собралась уходить, зазвонил домофон.

— Это папа!

И пока она ходила открывать дверь на площадку, я выдвинула ящик тумбочки в коридоре и среди всяких ненужных мелочей нашла там бейдж с надписью «Пресса».

Искала я целенаправленно, потому что Аленка рассказала мне, что Дарья собиралась непременно присутствовать на каком-то там важном форуме и даже заранее договорилась об интервью с важным чином из Смольного, и вот все сорвалось из-за аппендицита. Ну, болезнь всегда некстати.

А я сообразила, что если Дарья договаривалась об интервью с тем типом из Смольного, то уж в списках ее имя точно присутствует. И это дает мне шанс.

В прихожей появился крупный мужчина с очень недовольным и озабоченным лицом. Очевидно, Аленка уже сказала ему, кто я такая и почему нахожусь в этой квартире, так что он только скользнул по мне равнодушным взглядом.

Одет мужчина был в фирменную куртку, и костюм был хороший, и ботинки дорогие. Пострижен прилично, выбрит чисто, только глаза недобрые и какие-то пустые.

— Давай быстрее, — отрывисто приказал он дочери вместо ответа на мое «здравствуйте», — у меня времени совсем нет. Жду тебя в машине. Не задерживайся.

После чего взял ее чемодан и пошел к лифту. А мы с Аленкой проверили, выключен ли свет, перекрыли воду и заперли двери на все замки. Она взяла ранец с учебниками, а я ее сумку со всякими мелочами.

— Не переживай, — ободрила я ее в ожидании лифта, — маму быстро выпишут, сейчас просто так в больнице не держат. Как-нибудь перекантуешься там недельку.

— А вы, наверное, думали, что у меня вообще папы нету? — спросила девочка тихо.

— Ну-у… меня, в общем, это и не касается… — смутилась я.

— Ну да, но у меня и фамилия его, и у мамы… просто они развелись, когда я совсем маленькая была. И… он алименты, конечно, платит на меня, только так документы оформил, чтобы мама оттуда ничего взять не могла. Можно только на образование и на лечение, на кружки разные оттуда переводить.

— А если на одежду? — невольно спросила я, глядя на поношенную курточку, из которой Аленка явно выросла, вытянулась после болезни, просто журавлик какой-то.

— Тогда нужно все чеки прилагать и обосновать, почему мне это необходимо. Это он так страхуется, чтобы мама на себя эти деньги не тратила…

«Ну и скотина твой папа!» — подумала я, но вслух, разумеется, ничего не сказала.

— А мама говорит, что обойдемся мы как-нибудь, чтобы у него каждый раз разрешения не спрашивать, оттого и работает так много.