Онлайн книга «Загадка лунной богини»
|
– Виленыч! – Варвара вдруг очнулась и полезла обниматься. – Ты мне друг или нет? Скажи прямо! – Друг, друг, – пропыхтел полузадушенный Волчок и махнул подругам рукой: – Идите уж к себе, сам ее доведу… Но Варвара идти не хотела: встала на месте, как осел на перевале, и запела густым басом: – «О скалы грозные дробятся с ревом волны… И с белой пеною крутясь, бегут назад…» Виленыч, подпевай! – А вот пойдем, тогда и споем! – Далась им эта ария варяжского гостя! – сказала Мария, глядя парочке вслед. Варвара почти не опиралась на спутника, шла сама, самозабвенно выводя арию. На словах: «Мы в море родились, умрем на море»! – они достигли нужной двери. Надежда с Марией выдохнули с облегчением и побрели к себе. Каменистая дорога была едва различима. Путник в поношенном дорожном плаще шел по ней, опираясь на посох и вглядываясь в темноту. На плече у него висела невзрачная дорожная котомка. Когда впереди показалось какое-то темное изваяние, он остановился, чтобы перевести дыхание, и проговорил: – Слава богине, кажется, я пришел! В это время из темноты выступили две тени. – Смотри-ка, Кадык, – проговорил один из обитателей ночи, – к нам кто-то пожаловал. А я уж и не надеялся… – Я говорил тебе, Бурдюк, что сегодня ночью мы чем-нибудь поживимся! Оба головореза двинулись к одинокому путнику, и один из них, тот, кого спутник называл Кадык, обратился к нему фальшиво-жалобным голосом: – Дяденька, подай страдальцу на пропитание! Я трое суток ничего не ел! – Я подал бы, да у меня самого ничего нет. – А ведь ты врешь, дяденька! Вон у тебя котомка – в ней наверняка что-то есть! – А ну, отдавай котомку! – вступил в разговор второй бродяга по кличке Бурдюк. – И хотел бы – да не могу. То, что в котомке – не мое. – Тем более отдавай! Зачем тебе беречь чужое? – Ох, если бы вы знали, чье оно… – Чье же? – опасливо осведомился Кадык. – Ее, великой богини! – И путник показал на виднеющееся в темноте изваяние. В это самое мгновение тучи на небе разошлись, в прореху выглянула луна и залила окрестности обманчивым волшебным светом. Стала видна и та дорога, по которой пришел одинокий путник, и другая, пересекающаяся с ней. Стало видно и изваяние на перекрестке – скульптура с триединой богиней. – Мать Геката, я пришел к тебе с даром! – проговорил путник. – Прими его милостиво и покарай тех, кто посмел поднять руку на твоего верного слугу! – Что ты там болтаешь! – прохрипел Бурдюк. – Нашел, чем нас пугать! Нам ли, ночным волкам, вся жизнь которых проходит под покровом ночи, бояться лунной богини? А ну, отдавай свою котомку, пока цел! И скажи спасибо, если мы отпустим тебя живым! С этими словами головорез вытащил из складок своего плаща большой заржавленный нож. В это время лицо богини – то из трех ее лиц, что смотрело на путника и головорезов, – казалось, ожило от серебряного света луны и исказилось гневом. – Страшитесь гнева богини! – воскликнул служитель Гекаты. – Да плевали мы на нее! – И Кадык шагнул к нему. В то же самое мгновение из тьмы появилась огромная птица с круглой головой и крючковатым клювом, в несколько мощных, бесшумных взмахов крыльев подлетела к Бурдюку и вцепилась ему в голову длинными крепкими когтями. – Сова… – вскрикнул головорез, пытаясь защитить лицо. – Кадык, помоги… |