Книга Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы, страница 199 – Анна Зоркая

На кладбище было… ну, как на кладбище. Наспех сочиненную легенду о поисках «прабабушки, которую здесь похоронили в послевоенные годы и о которой известно только, что преставилась покойная девятого мая, а звали ее Агафьей», местные служители слопали на ура. Особенно обрадовавшись благодарности в денежном эквиваленте. Распечатали план-схему кладбища, отметили галочками всего три могилы и предложили прогуляться.

Соня, шагая по аккуратно засыпанным щебнем дорожкам, ежилась: никогда-то она не любила подобные места. Казалось, из-за каждого надгробия, будь оно с советской звездой или православным крестом, высунется какой-нибудь неупокоенный дух. Андрей же шел бодро, аккуратно придерживая девушку под локоток и умудряясь при этом рассматривать попадавшиеся памятники.

Что радовало: за кладбищем определенно ухаживали. Ни дикой поросли, ни заросших сорняками холмиков. Правда, чем дальше они уходили от центра, тем печальнее становилась картина. Нет, сорняков и здесь особо не было.

– Наверное, с вертолета опыляют гербицидами, – предположил Андрей на Сонин вопрос.

Но надгробия уже покосились, со многих облупилась краска. Фотографии на памятниках выцвели, лица с трудом угадывались.

Первая могила… не помогла ничем. Агафья Еремеевна Кнопина, дата смерти 9 мая 1950 года. Металлический пустотелый памятник изрядно перекошен. Андрей, разумеется, обошел место упокоения со всех сторон, простучал памятник и даже, подсвечивая себе фонариком в телефоне, заглянул внутрь. Но золотого кубка не нашел. А на что он, собственно, надеялся?

Соня же давно уже мысленно проклинала идею попереться сюда. Хотелось есть, пить и вообще домой, в теплую постельку. Только мысль о том, что непутевая Кристинка где-то там томится в неизвестности, и хорошо, если еще жива, заставляла шевелиться.

Второе из указанных надгробий чем-то зацепило внимание. Во-первых, памятник. Он был не железный, а каменный, с выцветшей красной звездой, выбитой на лицевой стороне. Само по себе – редкость. Во-вторых, сам холмик заложен кусочками то ли мрамора, то ли гранита – необработанным камнем, уже вросшим в землю чуть не до половины.

Андрей с азартом охотничьего пса метнулся к памятнику, едва ли не пальцами прочитал затертые буквы – еще одна Агафья.

– Археолог Агафья Матвеевна Смолянинова, награждена орденом Красной Звезды за подвиги на благо Родины, – пробормотал он, ощупывая буквы и подсвечивая их фонариком.

– Археолог… – прошептала Соня и шагнула к могиле.

Разумеется, запнулась за камень, вывернула штуки три и грохнулась прямиком на холм. Пока поднималась, своротила еще одну твердую каменюку, расцарапав ладонь. И нащупала что-то гладкое. Машинально подхватила, глянула:

– Смотри, что это?

Андрей оторвался от попытки отряхнуть девушку и прищурился.

– Стекляшка какая-то! – Рассмотрев находку, девушка уже замахнулась было, собираясь забросить ее подальше.

– Сама ты… стекляшка, – выдохнул парень, вцепившись в Сонины пальцы бульдожьей хваткой. – Да за эту стекляшку ты себе собственное издательство можешь купить! И еще на дачу на берегу теплого моря хватит! Дай сюда.