Книга Медальон с пламенем Прометея, страница 50 – Юлия Алейникова

Общество Анфисы Тихоновны действовало на него разлагающе.

«Встряхнись, старый дурень, – приказал сам себе майор, – ты здесь, в конце концов, по делу, а не на вечере семейных воспоминаний».

– На кого она, говорите, похожа?

– Да вот на эту девочку, – повторила Анфиса Тихоновна, продолжая рассматривать фотокарточку.

– А кто эти люди? – рассматривая запечатленную на снимке компанию, уточнил майор.

– Я же говорю, не знаю, это еще до меня было, и, кажется, даже до Любы. Вон Афанасий какой молодой. Странно, как он попал в такое общество. Мне кажется, это какое-то семейство, и не из простых, – присматриваясь к снимку, поделилась соображениями Анфиса Тихоновна. – Одеты хорошо, а судя по снимку, это еще двадцатые годы. Платья у женщин нарядные, а эта вот старушка, смотрите, какие у нее руки и как держится.

– Да, пожалуй, вы правы. Может, это семья какого-то писателя? Ваш брат когда литературой увлекся?

– А сейчас и проверим, – вскочила с дивана Анфиса Тихоновна. – У нас хранится журнал с его первым стихотворением, в папочке сложен. Он любил им перед гостями или семьей прихвастнуть. Сейчас. Вот, смотрите, сейчас, – развязывая тесемочки, приговаривала Анфиса Тихоновна. – Журнал «Красная Нива», май тысяча девятьсот тридцатого года. Сейчас и стихотворение найдем. Он, конечно, и раньше стишки пописывал, а только, по рассказам Любы, их в печать не брали, а тут вот, извольте радоваться. Да еще и в такой журнал. Афанасий говорил, один из лучших. Я‐то вот не разбираюсь, – осторожно листала страницы Анфиса Тихоновна. – О! Вот оно.

Ну и так далее. Смотрите. «А. Зыков».

– Он уже был женат к тому времени?

– Нет. Но за Любой уже ухаживал, а предложение сделал как раз, когда его стихотворение напечатали. Она, видите ли, девушка была видная, из хорошей семьи, отец у нее должность какую-то занимал в Наркомате просвещения, если не ошибаюсь. Не очень большую, но все же, для Афанасия с его сермяжным происхождением и это было много. Так что расписались они как раз после этой публикации. В мае месяце и расписались. А после свадьбы Афанасий решил уже в Ленинград перебраться.

– А почему? Все же в столице жил, печатать начали, тесть должность занимал, семья тут же, да и вообще родной город.

– Не знаю, – пожала плечами Анфиса Тихоновна. – Мне говорили, что Афанасий не захотел в Москве оставаться, чтобы самому пробиться. Чтобы никто не подумал, что это тесть ему помог. Но по мне, так это глупость. Да и Люба уезжать не хотела, у нее там и работа, и семья, и друзья, но Афанасий уперся рогом: или переезжаем, или развод, а Люба уже беременная была. Куда деваться? Петенька уже тут родился, в Снегиревке.

– Интересно, – заерзал на диване майор. – А вот медальон на тот момент у Афанасия Петровича уже был?

– Люба говорила, что был. Она говорила Пете, что отец с ним никогда не расставался, никогда о нем не говорил, и откуда он у него, не рассказывал.

– Очень интересно, – едва удержался от того, чтобы потереть руки, майор. – А где работал ваш брат до переезда в Ленинград, он вам не рассказывал?