Книга Свет любви, страница 113 – Шеннон Дрейк

— По закону Аллаха, мужчине положено четыре жены, — объяснила маленькая и крепкая Сатима.

— А у Джалахара?..

— Три. Когда придет время, он возьмет тебя в жены.

— Но у меня есть муж!

— Ты вышла замуж не по закону ислама.

Мусульманки неодобрительно относились к ее поведению: ей, пленнице, следовало быть польщенной тем, что сам великий Джалахар решил взять ее в жены — ведь она могла стать просто наложницей.

Элиза впала в глубокую тоску. Джалахар не приходил, тревога за Брайана усиливалась. Элиза знала, что лихорадка убивает даже самых сильных мужчин, а Брайан страдает от нее уже слишком долго… Сколько еще у него хватит сил, чтобы бороться с неумолимой болезнью?

И если он выживет…

Она оставила его на попечение Гвинет.

Элиза упала на постель среди шелковых подушек и зарыдала. Наконец-то Гвинет заполучила Брайана, а ей самой суждено стать четвертой женой повелителя пустыни, быть навсегда запертой в этой роскошной клетке.

Так проходили бесконечные, томительные дни и ночи. Элиза вспоминала Ферс-Мэнор и день смерти Перси: он умер, пытаясь предостеречь ее, сказать о… о Гвинет. А она сама позволила этой женщине отнять у нее мужа! Если, конечно, он выживет.

Он должен выжить! Элизе было легче представлять Брайана рядом с Гвинет, чем знать, что его синие глаза закрылись навсегда, а сильное сердце перестало биться.

Она не ела два дня, и наконец Сатима заставила ее перекусить, напомнив о здоровье ребенка. Однако ребенок не мог отвлечь Элизу — биение жизни в ней было еще слишком слабым, а время родов — еще слишком далеко.

Однажды утром, когда она стояла, невидящими глазами глядя через занавеси у постели, дверь со скрипом отворилась. Элиза не придала этому значения: должно быть, Сатима или Марин принесли ей поднос с фруктами и свежим хлебом.

— Оставь поднос, — равнодушно пробормотала она.

— Нет, я посижу с тобой, пока ты ешь! Ты ведь знаешь, тебе необходимо поесть!

Голос оказался незнакомым. Элиза обернулась и увидела перед собой миниатюрную женщину, прелестную и хрупкую. Ее глаза были огромными и черными, овал лица напоминал сердечко. Она смотрела на Элизу со странной улыбкой, от которой Элиза встревожилась.

— Кто ты? — спросила Элиза.

— Сонина. Поешь! Я выбрала для тебя самые сладкие финики, а этот хлеб только что вынут из печи. Прошу тебя, поешь! — настаивала Сонина.

Элизе вовсе не хотелось есть. Она рассеянно улыбнулась Сонине и направилась к балкону. Что случилось? Почему Джалахар так давно не приходил? Неужели с Брайаном…

— Ты умрешь!

Она обернулась на этот крик, и с изумлением увидела, что хрупкая красавица стремительно бросилась к ней, занеся руку высоко в воздух. В руке сверкал кинжал, украшенный драгоценными камнями.

Элиза невольно вскрикнула, но успела уклониться от удара и развернулась, готовая к бою. Сонина вновь метнулась к ней, и Элиза перехватила ее руку, заставив выронить кинжал на пол. Сонина начала яростно отбиваться, и Элизе пришлось сжать ее запястье с удвоенной силой.

— Прекрати! — приказала она бьющейся Сонине, которая целилась ей пальцами в лицо.

— Тебе все равно придется съесть эти финики! — прошипела Сонина.

Холод прошел по спине Элизы.

— Они отравлены?

— Да! Да! И я все равно убью тебя!

— За что?

— За Джалахара! Я не позволю отнять его!

— У меня нет желания отнимать его у тебя, к тому же у Джалахара есть еще две жены!

— А, эти! — Сонина с пренебрежением скривила губы. — Две старые вороны! Он бывает только у меня! А эти двое следят за его детьми и наложницами.

Элиза невольно покраснела.

— Я не наложница, Сонина, и не хочу быть его женой. У меня есть муж. И если ты хочешь избавиться от меня, помоги мне! Помоги мне сбежать!

Дверь распахнулась. Вбежала Сатима в сопровождении рослого стражника. Сатима вцепилась Сонине в волосы и яростно запричитала на своем языке. Сонина что-то крикнула ей в ответ, но стражник схватил ее и поволок прочь, подгоняя пинками.

— Больше она не потревожит тебя, — пообещала Сатима Элизе.

— Не ешь эти финики, — предупредила Элиза. Сатима взглянула на поднос с едой — ей больше не потребовалось объяснений.

— Сонина в бешенстве. Сегодня возвращается Джалахар, но еще заранее он прислал гонца с требованием, чтобы ты увиделась с ним, едва он успеет выкупаться и пообедать.

Элиза опустила глаза.

— Да, я встречусь с ним, — ответила она.

Джалахар пришел к ней поздно вечером. Элиза уже устала вышагивать по комнате и бросилась к двери, едва она открылась.

— Пожалуйста, скажи, что ты узнал?

Джалахар не заставил ее ждать. Не отрывая глаз от Элизы, он заговорил. Она не могла понять, почему он так странно глядит на нее.

— Стеда лечит египтянин. Он еще страдает от лихорадки, но болезнь понемногу отступает. Раз или два он приходил в сознание, и египтянин говорит, что Стед выживет.

Облегчение было таким внезапным, что Элиза рухнула на ковер — ноги не удержали ее. Она прижала ладони к щекам, словно стараясь сохранить рассудок.

Джалахар склонился и помог ей встать.

— Я принес тебе добрые вести. А теперь ты моя хозяйка и должна развлекать гостя.

Она вздрогнула, но Джалахар рассмеялся.

— Я не прошу ничего невозможного, запомни. — Он хлопнул в ладони, и дверь открылась. Двое слуг внесли низкий, странного вида столик и принялись расставлять на нем фигуры. Элиза взглянула на Джалахара.

— Шахматы, — пояснил он, прошел к столику, взял одну из фигур и внимательно рассмотрел ее, любуясь искусной резьбой. — Удивительная работа. Это подарок моему отцу от правителя Иерусалима — христианского короля. Ты умеешь играть?

Элиза кивнула и села на подушки.

— Тогда делай первый ход, — предложил Джалахар, и Элиза послушалась.

Постепенно на доске становилось все меньше пешек, погибали ладьи и слоны.

— Ты хорошо играешь, — заметил Джалахар.

— Я выиграю, — уверенно ответила Элиза.

Он улыбнулся.

— Вряд ли. Я буду играть с тобой до тех пор, пока не одержу победу.

Игра продолжалась. Наконец он произнес:

— Я слышал, что утром ты не скучала.

Элиза поежилась.

— Твоя жена пыталась отравить меня, а потом заколоть кинжалом.

— Она будет наказана.

— За что? Она хочет, чтобы я оставалась здесь, не больше, чем я сама этого хочу.