Книга Золотой идол викингов, страница 77 – Людмила Горелик

В двадцать один сорок уже вновь входил в арку дома на Ленина. Его видели в это время студент Крутиков непосредственно входящим в арку и механик Гаврилов – проходящим через двор к первому подъезду.

Он прошел в первый подъезд, проник в квартиру Соловьевой. Женщина сама ему открыла – скорее всего, он сказал, что пришел осмотреть водопроводные трубы на предмет их замены после ее заявления. Затем он совершил убийство путем удушения.

В общем, доказательства имелись, вместе с отпечатками пальцев их было вполне достаточно.

С мотивом было хуже. По-видимому, слова Соловьевой на собрании – что, мол, рылся на помойке уже взрослым юношей, – задели Котова, так как отсылали к убийству Стеллы.

Оно произошло именно в юношеские годы Котова. Будучи ребенком, Соловьева видела в окно, как он искал на помойке ту самую статуэтку, о которой упоминал Воробьев.

Маленькая Света видела и то, что в ночь убийства Котов прошел в квартиру Стеллы с улицы.

Здесь есть свидетели: сестры Лопуховы, Надежда и Вера. И все же насчет убийства Стеллы доказательства сомнительны, насчет поисков артефакта – тем более. Сорок прошедших лет со счетов не сбросишь.

Для обычного дела имеющихся доказательств вполне хватило бы. Но с Котовым… С Котовым неизвестно, как обернется…

Но он-то, полковник Владимир Углов, разумеется, и в этом вопиющем по наглости преступника случае поступит именно так, как должно.

За час до конца рабочего дня он передал папку с «Делом об убийстве гражданки С. А. Соловьевой» генералу.

Все – теперь или грудь в крестах, или голова в кустах.

Домой ушел минут на пятнадцать раньше.

На этот раз возле клумбы возилась Пашутина из пятого подъезда: выдергивала почти невидимые сорняки, рыхлила землю маленькой тяпкой. К полковнику едва подняла голову, равнодушно кивнула: «Здравствуй, Володя!», почти не разгибаясь. Ее мощный зад, обтянутый синими тренировочными штанами, возвышался над анютиными глазками, незабудками и маргаритками. Цветы на этом фоне казались особенно беззащитными.

Генерал Радлов, начальник смоленской милиции, вызвал Углова на следующий день, часа через два после начала рабочего дня.

Работали вместе они уже много лет, уважали друг друга. В общем, отношения сложились хорошие, и, как правило, реакция начальника полковнику была известна заранее.

Однако сейчас Углов шел к Радлову, не зная, что его ожидает.

Войдя в кабинет, он остановился возле двери: хозяин кабинета был мрачнее тучи.

– Проходи. – Генерал старался быть сдержанным, но это давалось ему с трудом: очень был сердит, даже взбешен. – Садись!

И Радлов кивнул на один из стульев возле стола для заседаний.

Оба молчали, выжидая.