Книга Золотой камертон Чайковского, страница 140 – Юлия Алейникова

Это был самый счастливый Новый год в Сашкином детстве, а потом все пошло хуже некуда. Сперва какой-то хулиган напал на маму, и она попала в больницу с тяжелой травмой, едва выкарабкалась. Сашка месяц по ночам от страха плакал, а потом, когда мама пошла на поправку, убили дядю Максима, и мама снова едва не слегла. После этого всего у них лет пять в доме не было настоящих веселых праздников, а мама так замуж больше не вышла и стала какой-то потухшей. Это он уже сейчас взрослый стал, все понимает, а тогда, в детстве, только чувствовал и очень за нее переживал, болел, можно сказать, душой.

Вот как эта дача их жизнь перевернула. Да он, можно сказать, и в сыщики пошел только потому, что убийство дяди Максима тогда не раскрыли и убийцу не нашли. Сашка его очень любил, мечтал, чтобы они с мамой поженились и дядя Максим ему отцом стал. Да-а. А ведь дядя Максим, когда погиб, совсем молодым был, мальчишка. Не старше Никиты с Артемом, а ему тогда казался таким взрослым-взрослым. Жалко парня, хороший был, добрый, талантливый очень. И родителей его жаль, одни остались на старости лет. Мама пыталась им помогать, да они ее не приняли, может, в смерти Максима винили? Хотя при чем здесь она? Все дело было в даче. Он сам слышал много лет назад и запомнил, как на похоронах какие-то тетки говорили, что это все дача проклятая. Что несколько раз на нее воры залезть пытались, на маму его напали, у Максима сильнейшее отравление было, а потом вот еще и убили. Что продавать дом надо. Но Дмитриевы дом почему-то не продали, а оставили, может, как память о сыне, Максим дачу очень любил, жил на ней постоянно. Когда все это уже было, а вот он помнит. Все помнит.

Александр Юрьевич вышел на дорогу, бережно прикрыв за собой калитку.

– А вы можете узнать, кому сейчас дом принадлежит? – спросил он Николая Степановича.

– Да попробуем, может, председатель товарищества знает, больше-то никак не узнать, прописки тут нет.

Дом председателя находился в самом центре поселка и особой роскошью или размерами не выделялся, да и сам председатель был из «старых» дачников, невысокий, с узкими плечиками и округлым животиком. Он копошился в саду, облаченный в толстый свитер и меховую безрукавку, в смешной вязаной шапочке с помпоном и войлочных ботиках.

– Из полиции? Да вы проходите. Проходите, вот в беседку пожалуйте, – настороженно рассматривая гостей, приглашал председатель. – Присаживайтесь. Яблочко хотите? Белый налив, смотрите, какие красавцы, – гордо показывал он сложенные горкой на столе яблоки. – Так что же вас привело?

– Нас интересует, кто сейчас владеет домом номер двадцать два по Огородной улице, – вылез вперед старый участковый.