Книга Золотой камертон Чайковского, страница 43 – Юлия Алейникова

– Да, понимаю. Но я понятия не имею, как Анатолий мог им отравиться, – приложив к пульсирующим вискам ладони, пробормотала Лариса Валентиновна. – Вы знаете, много лет назад, еще до нашей свадьбы, он сам мне рассказывал, они с бригадой были на каком-то подшефном предприятии. Перед концертом их водили на экскурсию по цехам и лабораториям, и он там прихватил колбу или пробирку с каким-то ядовитым веществом. Просто так, ради шутки, – поспешила добавить Лариса Валентиновна.

– А что он с ней дальше сделал?

– Понятия не имею. Это же было еще до нашей свадьбы. А вообще они часто ездят на всякие предприятия, иногда на колбасный завод, иногда на ликеро-водочный, туда Анатолию особенно нравилось ездить, – с горькой усмешкой добавила Лариса Валентиновна. – И всегда они возвращаются с подарками. Может, у него уже превратилось в традицию с пустыми руками не уходить? – предположила Лариса Валентиновна и, поймав внимательный взгляд доктора, добавила: – В последнее время Анатолий стал часто выпивать, причем без всякого повода. А в таком состоянии он становился очень жестоким, язвительным, я очень обижалась, мы ссорились. Я пыталась с этим бороться. Но он меня не слушал, – чувствуя себя жалкой, нелепой, стыдливо объясняла Лариса Валентиновна. – У него появилась своя компания, свита, как он называл этих людей в шутку. Они часто гуляли за его счет, подначивали его на всякие глупости, подпевали ему, в общем, потворствовали, а настоящие, хорошие друзья стали от Толи отдаляться. Нет, вы только не подумайте, он еще не стал запойным алкоголиком, но выпивал часто и под градусом становился очень неприятным. Мы с мужем отдалились друг от друга, поэтому я не знаю, откуда мог взяться этот таллий.

– Ясно. Что же, такое бывает, – сочувственно покивал головой главврач. – Особенно с людьми искусства. А, впрочем, и не только. А что касается состояния Анатолия Михайловича, то, боюсь, что медицина в данном случае бессильна, в организме произошли необратимые процессы, время было упущено, мы слишком долго не могли поставить диагноз, – со вздохом проговорил Николай Михайлович. – Дело в том, что диагностировать отравление таллием довольно сложно, особенно если даже подозрений на подобное отравление не имеется. Нам вообще повезло, что лечащий врач вашего мужа прежде уже имел дело с подобным случаем, ему и пришло в голову провести дополнительное исследование. Но время, к сожалению, было упущено. Анатолий Михайлович умирает.

Лариса Валентиновна заплакала навзрыд без всякого стеснения. Почему она плакала, и сама толком не знала. Ей было жалко Анатолия, или себя, или она испытала облегчение от этой новости, а может, она плакала от страха или от скверных предчувствий? Она не знала сама, но рыдала от души, выпуская наружу давно копившиеся усталость и напряжение.

Сентябрь 2019 года. Санкт-Петербург

– Александр Юрьевич, можно тело выносить? – спросил у капитана Гончарова Артем Хромов.

– Да, выносите. Эксперты уже закончили. Так что у нас с личностью убитого, он один проживал или с семьей?

– Александр Юрьевич, так это же дирижер известный и композитор Павел Ившин! – едва сдерживая возбуждение, объяснил Артем.

– Какой еще дирижер, в жизни не слыхал, – пожал плечами капитан.