Книга Золотой камертон Чайковского, страница 73 – Юлия Алейникова

Квартира у Баскиных была большая, пыльная, захламленная и очень напоминала запасник какого-нибудь провинциального музея. Ничего ценного, так, бережно хранимая рухлядь.

– Садитесь, нет-нет, не на диван, лучше на стул. Вот на тот, возле комода, – властно распоряжалась хозяйка, устраивая гостя на крайне неудобном, шатком венском стуле. – Итак, что вам от нас надо?

– Собственно, не от вас, – уточнил Никита. – Михаил Аркадьевич, вы были знакомы с Павлом Ившиным?

– С Ившиным? Ну разумеется, – ответила за сына Раиса Ароновна. – Этот человек нас бессовестно обокрал!

– Что вы имеете в виду? – простодушно поинтересовался Никита.

– Ну как же, он же украл у Миши его лучшее произведение и за это получил звания, регалии, славу, деньги, наконец! – возмущенно всплеснула руками Раиса Ароновна. – Мы пытались доказать Мишенькины права на произведение, но увы. Кто мы такие? Талантливый музыкант, а у Ившина были связи, знакомства, нам ничего не удалось добиться. Хотя многие совестливые люди все же признали факт плагиата, это не помогло.

– Я слышал, Михаил Аркадьевич, недавно вы снова пытались отстоять свое авторское право и даже по телевизору выступали? – демонстративно повернувшись всем корпусом к молчаливо грызущему ногти Баскину, спросил Никита.

– Да, Мишеньку пригласили на телеканал, и я ему твердо сказала, что такой шанс нельзя упускать. Надо напомнить общественности, кто такой этот Ившин и как бессовестно он обобрал нас. Ведь будь он порядочным человеком, то мог бы, учитывая его положение, которого он достиг не без нашего участия, как-то компенсировать нанесенный нашей семье моральный и материальный ущерб, по собственной, так сказать, воле. Но нет! Он даже не удосужился ответить на наши обвинения. Он просто трусливо отмолчался! – горячо проговорила Раиса Ароновна, и грудь ее колыхалась от возмущения, как волны на картине Айвазовского.

– Мне известно, Михаил Аркадьевич, что вы неоднократно пытались встретиться с Ившиным, ждали его у служебного входа, пытались проникнуть в концертный зал во время репетиции?

– Ну разумеется, Мишенька пытался с ним встретиться, – тут же ответила Раиса Ароновна. Кажется, Мишеньке в этом доме вообще не давали рта раскрыть. – Надо же было решить вопрос с авторством, а Ившин всячески уклонялся от прямого, открытого обсуждения. Он даже с адвокатами нашими общаться не пожелал!

– Значит, вы хотели шантажировать Ившина? Пытались вымогать у него деньги? – сообразил Никита.

– Фу! Как вам только в голову пришло? – возмущенно заколыхалась Раиса Ароновна. – Мы рассчитывали получить законную компенсацию за моральный и материальный ущерб.

– А разве у вас имеется решение суда по этому делу? Вы подавали заявление в суд? – наморщив лоб, соображал Никита.

– Ну, разумеется, нет. Это так унизительно. И к тому ж у нас очень тонкий, щекотливый вопрос. Вряд ли судебное разбирательство принесло бы удовольствие кому-либо из заинтересованных лиц, – уклончиво ответила Раиса Ароновна. – Мы рассчитывали на совесть и порядочность Ившина. Но, кажется, зря. – В голосе почтенной дамы звучало неприкрытое разочарование и обида. – А теперь он еще и умер.

– Не умер. Его убили, – счел нужным уточнить Никита.