Книга Крымская Чаша Грааля, страница 64 – Ольга Баскова

– Не тронь маму, – тихо сказала она, но Рагим отодвинул ее рукой и прошел к Хае. Женщина уже не спала, а сидела на кровати, поправляя волнистые волосы.

– Кто там, Роза?

– Собирайтесь, тетя Хая, – татарин вырос перед ней из темноты. – Сейчас вы обе пойдете со мной. И скажите спасибо своей дочери.

Хая вскочила, забыв, что она в одной ночной рубашке. Парень, усмехаясь, смотрел на нее.

– А вы еще ничего, – хмыкнул он. – Ненамного хуже дочери. Может быть, окажетесь любезнее ее?

Длинным пальцем он провел по пышной груди женщины, и Хая сморщилась и отвернулась.

– Смотри, ей неприятно, – расхохотался Рагим и с силой толкнул крымчачку.

Немецкие солдаты молча наблюдали, как Роза собирала вещи.

– Мамочка. – Девушка кинулась к женщине и крепко прижала ее к себе.

– Подожди, дочка, – Хая будто обрела второе дыхание. Она спокойно взглянула на Рагима и спросила:

– Куда ты нас собираешься вести?

– Мы отведем вас в комендатуру, где вы подробно расскажете о своей национальности и о том, как помогаете партизанам, – с нотками радости в голосе объяснил полицай.

– Немцы знают о нашей национальности, – Хая подошла к столу и достала документ, выданный Зарифом. – Вот, здесь черным по белому написано, что я татарка, а отец Розы – караим.

Парень расхохотался.

– Вы прекрасно знаете, что это липа, – он вдруг оборвал смех и посмотрел на женщину. – Если вы через минуту не оденетесь, мне придется тащить вас в таком виде.

– Подожди, – Роза подошла к нему и бесстрашно взглянула в темные холодные глаза. – Ты сказал, что нас арестовывают за связь с партизанами. Это чистая ложь, и тебе это известно.

Рагим схватил ее за запястье и с силой сжал.

– Может быть, ты уже пожалела о том, как обошлась со мной? – Он словно выплюнул эти слова ей в лицо. – Ну? Пожалела?

– Мне не о чем жалеть, Рагим, – Розе удалось освободить запястье. – Знаешь, я редко делаю то, о чем потом жалею.

Татарин побагровел.

– Ну, тогда поторапливайся, – он взглянул на настенные часы. – Собирай свои шмотки, которые могут пригодиться в тюрьме.

Хая уже достала с антресолей старый разбитый чемодан и торопливо складывала в него белье. Роза бросила туда несколько своих платьев.

– За что нас сажать? – спросила она татарина, но тот ничего не ответил, словно превратившись в столб.

Женщины молча надели овчинные полушубки и, взяв чемодан и узелок, подгоняемые немецкими солдатами, пошли к комендатуре. Свежий декабрьский ветерок бросал в лицо снежную крупу.

– Не сдавайся, мамочка, все будет хорошо, – шептала девушка. – Нас выпустят, вот увидишь.

Хая кивала головой, повязанной белым шерстяным платком, но из глаз катились крупные слезы. После убийства дедушки Габая и ареста сестры Нонны она уже слабо верила в лучшее.

Межгорск, наши дни

Бывший Дом политпросвещения представлял собой внушительное семиэтажное здание с огромными окнами. По традиции, сложившейся еще в советское время, здесь проходило много городских мероприятий и собирались различные объединения.

– Крымчаков сегодня застану? – обратился Колосов к пожилому вахтеру с клоком седых волос на голове.