Книга Крымская Чаша Грааля, страница 93 – Ольга Баскова

Олег ничего не сказал, и приятель ответил за него:

– Устраивает, устраивает, лучше не придумаешь, – он отодвинул чашку и встал. – Ты можешь посидеть тут еще и почаевничать вволю, а я пойду упаду в объятия Морфея, – майор ухмыльнулся и погрозил другу пальцем. – Не советую меня будить без причины, я страшен в гневе.

Когда он скрылся за дверью, Полозов откусил кусочек бутерброда с сыром, но так и не заставил себя его съесть, глотнул чаю и поморщился. Аппетита не было. Молодой человек прикрыл еду салфеткой, чтобы не садились мухи, и вышел в сад, надеясь нагулять аппетит на свежем воздухе. Сейчас он впервые обратил внимание на крымскую природу, о которой столько говорили и писали. Справа на горизонте высились горы, не такие высокие, какие Олег видел на Кавказе, когда отдыхал там с бабушкой, но тоже довольно внушительные. Слева курчавился лесистый склон, необозримые лесные дали тонули в сумерках, и, казалось, нет конца этому зеленому ковру, который то сбегал вниз по склону, то поднимался на невысокую гору. Кое-где белели светлые каменные пласты, и по контрасту с ними чернели вкрапления соснового леса, напоминавшие тень, падавшую от облаков.

Олег залюбовался пейзажем и не обратил внимания на легкий шорох и на тень, скользнувшую вдоль забора. Полозов тщательно запер калитку и дверь своего нового жилища, принял душ и, так ничего и не поев, прошел в спальню, из которой доносился храп Колосова, и, как подкошенный, упал на соседнюю кровать. Завтрашний день обещал быть трудным.

Село Керменчик, 1941

Они уже въезжали в село, со всех сторон окруженное горами. Когда повозка остановилась у маленького ветхого домика, Мария спрыгнула на землю и постучала в дверь.

– Мама, это я, – тихо сказала она.

Дверь быстро отворилась, словно мать стояла за ней в ожидании дочери, и на пороге показалась худая изможденная женщина средних лет.

– Машенька, – ее морщинистое лицо расплылось в улыбке. – Вернулась, доченька…

– Помоги, – распорядилась Мария, стаскивая с повозки мешок с картошкой. – Дядя Моисей дал нам гостинцев, – она рассмеялась. – Никогда не думала, что наступят такие времена, когда мы будем рады печеной картошке.

– Что делать, доченька, – женщина покосилась на Розу. – А кто эта девушка?

Мария взяла за руку новую подругу и повела к матери.

– Это Роза, – сказала она. – Родственница дяди Моисея. Он попросил, чтобы мы приютили ее на время.

На лбу матери собрались морщинки. Женщине было невдомек, зачем мужу ее сестры присылать к ним какую-то свою племянницу, о которой она даже не слышала. Знает ведь, что им самим есть нечего. Но, видно, этой племяннице еще хуже, чем им. Вон как ужасно одета, прямо какая-то оборванка.

– Она поживет у нас, хорошо? – В голосе дочери было что-то властное, и мать не стала спорить.

– Да, конечно, доченька, пусть поживет.

– Спасибо, мама, – Мария повернулась к Розе: – Знакомься, это моя мама Ида Адамовна. Можешь называть ее просто тетя Ида.

Женщина протянула Розе руку, которую та пожала, растерявшись.

– Вот и познакомились, – расхохоталась Ида. – Ну, девочки, заходите в дом. Сейчас картошку будем кушать.

– Прекрасно. – Девушки зашли в дом. Мария открыла дверь в кладовку и вытащила старое платье.