Книга Жемчужина Тамерлана, страница 114 – Ольга Баскова

Береке понял, что Тамерлан со свойственным ему упрямством не свернет с дороги. Если он задумал завоевать Индию, то обязательно это сделает.

Саид вспомнил изречение Великого хромца о том, что на земле может быть только один государь, как на Небе находится только один Бог.

– Возможно, тебе виднее, как поступать, – проговорил он покорно.

Тамерлан кивнул:

– Я тоже так считаю.

Оставив Береке возле фонтана, он зашагал во дворец, по дороге размышляя над словами Саида.

Его друг и наставник, несомненно, был прав. Тимуру наскучило спокойствие, сытая жизнь в богатом Самарканде. Ему было известно, что такая жизнь – идеал всех монголов, но ему она претила. Существовать в безделье, не слыша звона мечей – что могло быть хуже? Нет, праздное прозябание не для него, Великого эмира всех времен и народов.

Почувствовав боль в колене, в последнее время появлявшуюся все чаще и чаще – он не мог объяснить причины, – Тимур остановился у раскидистой яблони и перевел дух.

В голове смерчем закрутилась мысль: дело не только в спокойной жизни. Он всегда боялся признаться в том, что не мог спокойно видеть, если кто-то оказывался наделенным властью. На земле тоже должен править один человек.

Тамерлан вынес мамлюкам и Османам смертный приговор, потому что они тоже были тюрками. Он знал, что Индия окажется легкой добычей. В Дели правил слабый Махмуд-шах, не ступавший и шага без одобрения своего визиря. Для непосвященных Индия казалась великой державой, но на самом деле была лишь ее тенью.

Тамерлан прошел во дворец, в прохладный тронный зал, и распорядился позвать всех приближенных.

Эмиры собрались очень быстро, не понимая, для чего понадобились Тамерлану. Тимур велел им сесть и окинул долгим пронзительным взглядом.

Он подумал, что они все преданы ему и готовы отдать жизнь за своего господина. Визири и эмиры происходили из знатных родов и обладали проницательностью, храбростью и предприимчивостью. Они вели дела, обдумывая каждый свой шаг. А Тамерлан, наблюдая за ними и за простым народом, дописывал свои «Уложения».

Понимая, что визири, находившиеся у казны, могут присваивать деньги, сын Тарагая распорядился тщательно проверять подобную информацию и наказывать только в том случае, если присвоенная сумма была в три раза больше жалованья. И как наказывать… Не казнить, а все забирать в казну. Если же присвоенная сумма была равной жалованью, то деньги отдавали визирю.

Некоторым было непонятно, почему же грозный эмир не рубит головы ворам…

Тамерлан никогда ни перед кем не отчитывался в собственных поступках, лишь Береке признался, что ценит каждого из приближенных и не может потерять ни одного.

Саид сознавал, что это было мудрое решение, а подчиненные были благодарны Тамерлану, и он надеялся: они поддержат его во всех начинаниях.

Вот и сейчас, собрав всех военачальников, сын Тарагая объявил о своем решении выступить в поход, ожидая одобрения.

Он заметил, как помрачнело лицо Али-бека, давно уставшего от походов, и злобно взглянул на него.

– Разве мы не должны укреплять нашу веру? Султаны Индии потворствуют язычникам. Я не могу этого допустить.