Книга Жемчужина Тамерлана, страница 117 – Ольга Баскова

Когда ночная мгла совсем завладела горами, отряд медленно стал подниматься по крутым горным тропинкам. Люди упорно шли дальше, поторапливая неповоротливых лошадей.

Проводник-афганец, ловко петляя по узким горным дорогам, попросил зажечь факелы и предупредил об осторожности – им не раз придется двигаться по самому краешку пропасти.

Молодой и горячий десятник Муса-бек, решив всех обогнать, пришпорил коня – и, слетев вниз, оказался в черной пасти горной дыры. Грохот камней, ржание лошади, последний крик несчастного – все слилось в оглушительный шум. Приятель Мусы Карабатыр бросился следом и чуть сам не отправился за другом – его удержал могучей рукой тысячник Али. Карабатыр вырывался из его объятий и чуть не плакал. Ему казалось, что друга еще можно было спасти.

Проводник покачал головой, гримасничая опаленным солнцем лицом:

– Эта пропасть очень глубока. Если кто-то оказался на ее дне, поверь, его разнесло на куски.

На глазах Карабатыра показались слезы, и он торопливо утер их.

Когда подъехала кибитка с Тамерланом, Великий эмир вышел на тропинку и поднял руку, желая произнести речь. И тотчас стих говор и воцарилось траурное молчание.

– Мы предупреждали вас, – начал Тимур, – что это восхождение очень опасное. До нас ни один всадник не осмеливался штурмовать перевал. А почему, спрошу я вас? Да потому что мы с вами часто будем идти на волосок от смерти. И нужно быть предельно осторожным, чтобы не перерезать этот волос. – Он поднес ко рту искалеченную руку, чувствуя ком в горле.

В голове мелькнула мысль: он был жесток и беспощаден к врагам, но своих воинов всегда берег. Не обрек ли Великий эмир их на гибель сейчас?

Внезапно ему захотелось все оставить, спуститься с горы и вернуться в Самарканд, к своим цветам и фонтанам, но Тимур сразу же прогнал эти думы. Индийский поход обещал власть и богатство, в том числе и для его солдат.

Возвратившись в кибитку, он приказал продолжить путь.

С первыми лучами солнца отряд повелителя остановился отдохнуть на маленькой площадке.

Подложив войлок под копыта лошадям, воины немного поели и прилегли, а Тимур подошел к краю пропасти и стал любоваться горами, их снежными, мягкими, будто покрытыми пухом вершинами и величественными горными птицами.

Заметив грифа, расположившегося на остром выступе неподалеку и терзавшего своим горбатым клювом какую-то падаль, он потянулся к луку, но потом остановил себя. Сейчас не время и не место для охоты.

Идегей-мурза неслышно подошел к Тамерлану.

– Беспокоишься, что мы не одолеем горы? – спросил он у бледного Тимура, и тот покачал головой:

– Об этом я не думаю. А не думаю, потому что знаю, что мы все преодолеем. Думали ли мы, что дойдем до этой площадки?

Идегей-мурза потупился. Именно он говорил бекам, что штурмовать перевал – трудное и неблагодарное дело.

– Афганец говорит, подниматься мы будем еще дня три, – продолжал Великий эмир. – А потом придется спускаться.

– И это тоже опасно, – воскликнул Идегей-мурза, давая волю накопившимся эмоциям.

Тимур усмехнулся:

– Поверь, не опаснее подъема. Успокойся, Идегей. Обещаю: мы дойдем до Индии. Знаешь, чем я отличаюсь от твоего прежнего повелителя?

Идегей улыбнулся в черные усы:

– Я давно это понял и поэтому здесь, а не с ним.