Книга Жемчужина Тамерлана, страница 36 – Ольга Баскова

– Я приверженец отечественного автопрома, – утверждал он, любовно гладя капот своей «белочки», как сам ее называл. Наверное, поэтому следователь не знал с ней проблем: она взлетала на крутые горки, как белка на дерево.

Оперативники уселись в пахнувший хвоей салон, и автомобиль тронулся с места.

Степи Моголистана. 1362 г.

Ни Тимур, ни Хусейн не ожидали, что войско пополнится так быстро. По пустыням и степям бродили кочевники, не зная, к кому прибиться, и были рады послужить эмиру, слава о котором разошлась во все концы.

Когда отряд насчитывал двести бойцов, Тимур стал предлагать свои услуги разным князькам, и те щедро ему платили.

Лишь с одного из них эмир ничего не взял. Этот князь свел его с замечательным кузнецом, который, наконец, исполнил его мечту – сделал саблю, поместив в ее рукоятку заветную жемчужину.

Уже в первом бою Тимур почувствовал правоту слов саида Куляля. Новое оружие, казалось, разило без промаха и свистело так, что создавалось впечатление протяжной песни, разносившейся далеко по степи.

Враги тоже заметили необычную саблю и стали слагать легенды. Говорили: Тимур продался шайтану, который и преподнес ему поющую саблю. Эмир только смеялся, когда пленники пересказывали ему эти байки. Но тем не менее необычное оружие не раз выручало его из беды.

Шлейфом летели дни. Войско Тамерлана насчитывало уже две тысячи человек. Они блуждали по степи, направляясь к Кандагару, и к ним присоединялись и туркмены, и таджики, и степняки. А в Кандагаре под их знамена встали местные беки, и один из них, хмурый Мансур, в первый же день войдя в шатер к эмирам, стал подстрекать братьев дать бой войску Ильяса-Ходжи.

– Вы долго ходили по степи и пескам, видели, во что превратился наш край, – речитативом говорил он и тяжело вздыхал. – Разоренные, обугленные селения, павший скот… И за это мы благодарим Ильяса-Ходжу. Надо выгнать его солдат из наших краев.

Хусейн хмурился, слушая складную речь бека, но глаза Тимура горели необычным блеском: так бывало всегда, когда эмир предчувствовал победу.

– Далеко ли от нас его войско? – будто размышляя, проговорил он и повернулся к Хусейну. – Клянусь Аллахом, я вижу, что тебе не по нраву такие слова.

– Не по нраву, – признался родственник. – Нас значительно меньше. Недавно мы едва оторвались от его нукеров…

– А теперь мы постараемся отогнать их подальше, – Тимур сжал кулаки. – Что с того, что их больше? Нам не привыкать сражаться с превосходящими силами. Я считаю, надо напасть внезапно и ошарашить противника.

Хусейн собирался возразить, но вдруг подумал, что у его родственника может все получиться. У него всегда все получалось. А если так, почему бы ему не занять трон властителя Мавераннахра с помощью Тимура?

А потом сын Тарагая пусть что хочет, то и делает. Вряд ли ему, непрямому потомку Чингисидов, предложат трон.

Хусейн смягчился и неожиданно для всех произнес:

– Ты прав. Когда выступаем?

– Сегодня ночью, – решил Тимур, поглаживая шлем, лежавший на коленях. – Завтра на рассвете мы должны быть на месте. Готовь своих воинов.

Оба знали, что солдаты всегда готовы.

В полночь войско братьев выступило из лагеря и еще затемно пришло к ручью, где расположилась ничего не подозревающая армия Ильяса-Ходжи.