Онлайн книга «Жемчужина Тамерлана»
|
Тимур приказал воинам сильно бить в барабаны и, как ветер, нестись на вражеский лагерь. И вскоре раздались устрашающие звуки. Хусейн, оседлавший своего вороного, старался разглядеть родственника. Завеса воды заслоняла его, но он чувствовал, что его брат уже ведет свое войско на Ильяса-Ходжи. Отрывисто выкрикивая команды, Хусейн размышлял, почему Тамерлан, заметив пропажу сабли, все же повел в бой своих людей, даже не пытаясь ее разыскать. Но когда сквозь шум дождя и барабанный бой стал явственно проступать голос сабли, он оскалился, как голодный шакал, и, стиснув зубы, приказал воинам атаковать лагерь Ильяса-Ходжи. Его мысли так занимало оружие ненавистного родственника, что он не разглядел, как с востока на него двинулись отряды Шамсутдина… Тимур влетел в лагерь врага, как стрела, выпущенная из мощного лука. Он увидел, как полуголый человек бросился к реке, и понял, что это тот ненавистный колдун, который накликал дождь. Издав устрашающий возглас, он погнался за ядачи и снес его бедовую голову у самой реки. – Поющая сабля, воющая сабля! – закричали воины Ильяса-Ходжи и бросились врассыпную. Разгневанный Тимур догонял их и разил без промаха. – Тимур, Хусейн просит помощи! – закричал Саланча-богадур. – На него напал Шамсутдин. – О Аллах! – Тамерлан заскрежетал зубами. – Я предупреждал… Он издал страшный боевой крик и кинулся на помощь брату. Войско Хусейна давно обратилось в бегство. Копыта лошадей скользили по глине, воины нещадно хлестали их плетками, несчастные животные падали, ломали ноги себе и всадникам, летевшим в мутную жижу, и нукеры Шамсутдина их добивали. Им тоже мешала погода, но их было больше. Вскоре воины Тамерлана дрогнули под натиском соратника Ильяса-Ходжи и побежали. Тимур тщетно пытался собрать их, но ничего не получалось. Он остановил коня. Потоки воды продолжали лить с неба, грозя уничтожить все вокруг. Сын Тарагая стиснул зубы и застонал. Он понимал, что это сражение проиграно. К нему подскочил Махмуд и закричал: – Надо уходить, повелитель! Тамерлан поднял руку, стараясь привлечь внимание воинов, и поскакал в лагерь. За ним бросились остатки войска. Он подумал, что их не преследуют, потому что не хотят увязать в глине. Это была единственная хорошая новость за сегодняшний день. Оказавшись перед шатром, Тамерлан спешился. Ноги сразу увязли, и ему показалось, что он навеки останется здесь, в степях Сырдарьи. Вскоре к нему подсказал Хусейн. Тимур бросил на него усталый взгляд, но ничего не сказал. – Ильяс-Ходжи ушел в Самарканд, – произнес Мансур-бек, мокрый, как мышь, стряхивая воду с черных усов. – Ты понимаешь, что мы впустили его в город? Тамерлан вздохнул: – Надеюсь, ты скажешь мне, кто в этом виноват? Хусейн вспыхнул, как сухие сучья. – Ты, конечно, хочешь сказать, что это я, – буркнул он. – Но я сделал все для победы, разве нет? Тимур дернул искалеченной рукой: – Аллах все видел. Считай, как хочешь. Хусейн отвернулся, кипя злобой. Дождь потихоньку стихал, будто успокоившись, что кровопролитное сражение закончено. – Надо ехать, – вмешался эмир Пархат. – Надеюсь, у нас еще будет возможность выкурить Ильяса-Ходжи из Самарканда. – Да, надо ехать, здесь больше делать нечего, – Тимур залез в кибитку. |