Книга Бриллианты с царской иконы, страница 114 – Ольга Баскова

– Вы не представляете, как я счастлив оказать услугу милейшему Михаилу Федоровичу. – Мужчина довольно крякнул. – Тем более эта услуга для меня пустяковая. Паспорт вам не понадобится. Я провезу вас через границу на своем участке. Достаточно всего лишь моего присутствия, чтобы вас пропустили.

Корнет крепко и чувственно пожал ему руку:

– Большое спасибо, мой дорогой друг.

– Что вы, что вы, это вам спасибо, что навестили меня в скромном жилище! – Судья следил, чтобы гость непременно отведал печенье. – Правда, вкусно? Знаете, моя кухарка Мавра прекрасно готовит. Вчера, например, мы ели… – Он вдруг стукнул себя по лбу и болезненно сморщился. – Ах, старый я дурень! Вы же с дороги и, наверное, хотите отдохнуть. Я распорядился, чтобы вам приготовили постель. Завтра часиков в восемь мы поедем на границу.

Николай подарил хозяину самую очаровательную улыбку, думая, как бы повел себя судья, если бы знал, кому собирается помочь. Но, на его счастье, Бобянский этого не ведал.

Утром, наскоро позавтракав, они подъехали к таможенному дому возле шлагбаума, и судья сказал несколько слов дежурному чиновнику.

Тот кивнул, сделал знак часовому, который тут же поднял шлагбаум, не забыв поклониться Савину.

– Дорогой друг! – Бобянский махал ему платком. – Обещайте вскоре снова навестить меня в моем захолустье. Мы с женой устроим вам царский обед.

– Об этом вы могли и не просить меня. – Николай пожал плечами. – Я навещу вас сразу по возвращении. К кому прикажете идти, как не к вам?

Довольный судья потер руки:

– Вы еще не пробовали мою прекрасную сливянку. Впрочем, – он смахнул слезу с пухлой щеки, – идите, идите, не задерживайтесь.

И Савин твердо зашагал вперед. Он шел не оглядываясь до тех пор, пока таможенный дом не скрылся за деревьями, и только тогда опустился на кочку передохнуть.

Сердце щемило. С одной стороны, он оказался на свободе, но с другой…

Корнет подумал о том, что покидает свою родину, и скорее всего покидает навсегда.

Вернется ли он еще когда-нибудь в Россию, в свое родное имение, или ему предстоит умереть на чужбине? Суждено ли ему увидеть своих братьев, племянников? Омоют ли его после смерти родные руки?

Николай приложил ладонь к сильно бившемуся сердцу, и вдруг из его широкой груди вырвалось что-то похожее на рыдание. Глаза увлажнились, и он, упав на мокрую черную землю, не боясь испачкать костюм, глухо зарыдал. А потом, тяжело поднявшись, продолжил нелегкий путь до Кракова.

Пригорск, наши дни

На следующее утро бодрый и выспавшийся следователь пришел на работу пораньше. Впрочем, Акулова уже была в своем кабинете.

Когда он заглянул, она красила губы и недовольно пробурчала:

– Ну и должность у меня. Привести себя в порядок не дают.

– Аня, я по делу. – Сергей сел, не спрашивая разрешения. – Ты уже в курсе, что Заломова у нас. Сейчас хочу вызвать ее на допрос. Будешь присутствовать?

Анна Петровна покачала головой:

– Нет, Сергей. Что-то меня знобит сегодня, может быть, температура. Если хуже себя почувствую, уйду домой раньше. А ты работай. Если понадобится моя помощь, обращайся. Но, думаю, ты способен раскрутить ее и без помощников.

– Понял. – Следователь поднялся. – А ты иди домой сейчас, если тебе плохо. Отдел без тебя не развалится.

Она едва улыбнулась: