Книга Бриллианты с царской иконы, страница 115 – Ольга Баскова

– Правда? А я думала – наоборот.

– Я загляну к тебе позже, – пообещал он и направился в комнату для допросов, куда должны были привести Заломову.

Девушка, переступив порог, едва кивнула и села с равнодушным лицом, принявшись разглядывать свои наманикюренные расписные ногти, будто увидев их впервые.

– Я еще раз представлюсь вам, – начал майор. – Я следователь Сергей Владимирович Горбатов. Кто вы, мне прекрасно известно. Если вы и дальше планируете ломать комедию, называясь Аллой, для вас все может кончиться куда более плачевно.

Она чуть приподняла тонкую бровь:

– Я не услышала серьезных доказательств того, что я не Алла.

Сергей вздохнул:

– Хорошо. Вы прекрасно подготовились к своей так называемой смерти и наводнили квартиру вещами Аллы. Но в спешке вы забыли, что когда-то брали у своей лучшей подруги Киры, которую потом пытались убить, расческу, и на ней остались ваши волосы. Ваши, Марина. Упираться нет смысла. Допустим, вы вызовете адвоката, который сочтет это пустяком. Тогда мы эксгумируем трупы вашей тетки и матери и все равно докажем, кто вы. На это будет потрачено время, но в конце концов все придут к такому же выводу. Вам не отвертеться, поверьте.

Она вдруг улыбнулась:

– Ладно, ваша взяла. Я Марина. Только я никого не убивала. Это все Петренко. Он считал, что в нашем деле не должно быть свидетелей. К Кире и Дробышевой он ходил по собственной воле, ничего не согласовывая со мной.

– Допустим, – согласился Горбатов. – Но вы не могли не знать про убийство Аллы, которая должна была лечь в гроб вместо вас.

Девушка поджала губы, полные, сочные:

– Вы имеете в виду убийства людей, а Алла не человек. Разве можно считать человеком конченую алкоголичку? Она все равно умерла бы, годом раньше, годом позже.

Майор пожал плечами:

– Возможно. Только я всегда думал, что не нам решать, кому жить, а кому умирать.

Марина щелкнула пальцами:

– Это как в романе «Преступление и наказание». Я помню, мы проходили в школе. Кстати, я всегда была за Раскольникова. Великое дело требует человеческих жертв. Я тоже хотела помочь одному мальчику, очень талантливому. У него рак, но никому до этого нет дела. Поверьте, ему не станут собирать на операцию эсэмэсками. Я была его последней надеждой, а теперь он умрет.

Следователь наклонил голову и нарисовал крестик на листке бумаги.

– Вы считаете никчемными и достойными умереть за великое дело Дробышеву, Фролова и Киру? Двух нам удалось спасти, но они тоже вошли в список жертв.

– Я сказала, что про них ничего не знала, – процедила Марина и опустила голову.

– А как насчет Петренко? – поинтересовался Сергей, подняв на нее глаза. – Его вы убили сами.

Заломова усмехнулась, но побледнела:

– Я защищала свою жизнь. Любой суд меня оправдает за это убийство. Он набросился на меня, пришлось отбиваться.