Книга Бриллианты с царской иконы, страница 118 – Ольга Баскова

– Значит, искусственные. – Горбатов снова сделал глоток. – Представляю лицо Заломовой, когда я ей об этом сообщу. Столько жертв – и все напрасно. Ее подкосило известие о том, что для больного ребенка нашелся спонсор.

– Мне ее не жалко, – буркнул Бублик, принимаясь за второй бутерброд (он всегда ел торопливо, словно боялся, что кто-то отнимет у него пищу). – Она небось утверждала, что делала все ради благой цели.

– Точно, – согласился следователь. – Я еще вспомнил одно распространенное изречение.

– Ну да, про благие намерения, – усмехнулся эксперт. – Я тоже об этом подумал.

– Самое печальное, что Заломова так и не поняла, что натворила, – процедил майор, – и вышла в полной уверенности в своей правоте.

– Да, это печально, – кивнул Бублик и похлопал коллегу по плечу. – Да не переживай ты так.

– Я всегда переживаю, когда человек сбивается с истинного пути, – тихо сказал Горбатов. – Особенно если это человек образованный, который мог бы принести пользу.

– Я тебя понимаю. – Александр схватил третий бутерброд, но, посмотрев на следователя, едва надкусившего первый, положил его обратно.

– Бери, – напутствовал его майор. – Знаешь, мне и есть расхотелось. Паршиво как-то на душе.

– Больно уж у тебя колбаска вкусная, теща – мастерица, – похвалил Бублик и завернул бутерброд в салфетку. – Ладно, успокойся. Это не первое и не последнее твое дело. – Он хотел еще что-то добавить, но передумал и махнул рукой: – Захочешь поговорить – заходи.

– Ты тоже. – Майор еле выдавил улыбку.

Ему хотелось вскочить, закричать и бить кулаками по столу, пока не затихнут бушевавшие эмоции.

Болгария, София, 1884 г.

Оказавшись в Кракове, Николай первым делом разузнал, в какой гостинице лучше остановиться. Денег у него было достаточно, бриллианты уютно лежали в чемодане, но отсутствие документов могло сильно повредить ему.

В Европе хозяева отелей все были людьми законопослушными и связанными с полицией, сообщая ей о подозрительных личностях, пытавшихся заселиться в их гостиницы. Вот почему свобода Николая оставалась относительной, а опасность продолжала подстерегать его на каждом шагу.

Прежде чем заселиться в одну из самых дорогих гостиниц, Савин зашел в ресторан и, угостив парочку завсегдатаев, коротавших время за бутылкой шампанского, узнал, что есть один небольшой отель, принадлежащий старику французу.

Хозяин скучал по родине и поэтому относился к клиентам-французам как к родным.

Узнав об этом, Савин обрадовался. Он решил продолжать выдавать себя за графа де Тулуз-Лотрека, естественно, французского подданного русского происхождения, и, попрощавшись с двумя новыми знакомыми, нанял извозчика и приказал везти к отелю.

Отель действительно был небольшой, но очень чистенький и аккуратный.

Хозяин, бледный старик с морщинистым, как печеное яблоко, лицом, сидел на скамейке возле входа и лично встречал каждого желающего поселиться.

Николай, быстро поднявшись по ступенькам, галантно поклонился ему и произнес по-французски:

– Добрый день, мсье. Я слышал о вас много хорошего и желаю поселиться в вашем отеле.

Французский Савина, как всегда, был безупречен.

Тусклые глаза старичка оживились, лицо засияло.

– Вы парижанин? – спросил он с придыханием, будто не веря своему счастью.

Николай кивнул: