Книга Бриллианты с царской иконы, страница 82 – Ольга Баскова

– Вполне возможно, – буркнул Николай, продолжая тащить ее к отелю, где они остановились. – Во всяком случае, обеда и ужина в ресторане ты не дождешься. Пусть это станет тебе уроком. – Они вошли в вестибюль одного из самых роскошных отелей и стали подниматься в номер.

– Нужно посмотреть, что мы можем заложить, – продолжал Савин. – Вполне возможно, это будут твои драгоценности.

Она заскулила, заныла, попыталась обнять его:

– Дорогой, пожалуйста, не надо… Ну не надо, прошу тебя.

Он оттолкнул ее и поджал губы:

– Подожди, можешь помолчать хотя бы десять минут? Мне нужно подумать.

Она села на диван, всем видом выражая отчаяние, а Николай прошел в спальню.

Он открыл чемодан, «подаренный» Сумароковым, и, вытащив серый холщовый мешочек, высыпал на ладонь горсть бриллиантов.

Солнечный луч упал на них, вызвал причудливую игру цветов, и Николай залюбовался камнями. Император в свое время отобрал для оклада иконы самые ценные, отборные, и каждый из них можно было продать за кругленькую сумму и решить проблему с деньгами.

Однако, хитро улыбнувшись, он приготовился положить их обратно – мистическая сила обещала принести удачу завтра в Монте-Карло.

– Матерь Божья, что это? Откуда? – раздался голос Мадлен.

– Что ты здесь делаешь? – Корнет неловко попытался высыпать камни в мешочек, но два из них, скользнув между пальцами, упали на ковер. – Я не звал тебя. Ты следишь за мной?

Мадлен с быстротой кошки схватила бриллианты:

– Боже мой, какая красота!

Он выдернул их из ее руки:

– Это тебе не принадлежит, не нужно брать чужое.

Девушка закусила губу.

– Значит, мы уже чужие? – буркнула она, и ее лазурные глаза сузились. – С каких пор? Если ты не скажешь, что это за камни, я уйду от тебя.

Николай хотел сказать ей, чтобы она катилась ко всем чертям, но вдруг, неожиданно для себя, понял, как много значила для него эта женщина.

– Ладно, не обижайся. – Он прижал ее к себе и ласково улыбнулся. – Это мое наследство. Но я не хочу сдавать их в ломбард, потому что они – память о моих покойных родителях.

Мадлен вырвалась из его объятий и, топнув изящно обутой ножкой, обиженно заявила:

– Какое мне дело до твоей памяти? Твоих родителей уже нет на свете, а я жива. Ты говорил, завтра нам нечего будет есть. Так почему же ты отказываешься продать бриллианты? За один, самый маленький, мы можем выручить достаточно, чтобы выиграть много денег.

Савин снова попытался ее обнять.

– Милая, – прошептал он ей в ухо, – бриллианты я продам только в крайнем случае. Но я надеюсь, что ростовщики займут мне… Вот увидишь.

Мадлен закрыла лицо руками.

– О, ты не знаешь ростовщиков Ниццы, – запричитала она. – Это алчные и злые люди. Они дадут тебе в долг под грабительские проценты. Ты станешь играть только для того, чтобы отдать им проклятые деньги!

Савин холодно отстранил ее. Расчетливость возлюбленной начинала раздражать.

– Давай сначала посмотрим, – буркнул он. – А теперь будь хорошей девочкой – уйди к себе в комнату.

Блондинка бросила на него взгляд, полный ненависти, и скрылась.