Онлайн книга «Где купить демона?»
|
– Да что вы… – Надежда Николаевна изобразила смущение. – Да, я что-то такое слышала, но не связала… извините… – Во-вторых, – продолжил Савушкин со своей обычной педантичностью, не обратив внимания на ее извинения, – во-вторых, Никита был не такой уж близкий родственник – всего лишь племянник жены. Но тем не менее мы с ним были достаточно близки. Как-то так сложилось – он меня уважал, ценил мое мнение, да и я относился к нему с симпатией. В общем, мы довольно часто общались, разговаривали на разные темы, в том числе и о судьбе нашего института… Надежда Николаевна внимательно слушала Савушкина и наблюдала за ним. Она решила, что он ничуть не изменился с институтских времен. Правда, сама она редко имела с ним дело, но институтские шутники из молодых специалистов пародировали его манеру раскладывать все по полочкам. Якобы даже в институтской столовой, заказывая обед, Иван Валерьянович строго диктовал официантке, отбивая ритм остро заточенным карандашом, как будто находился в своем кабинете или на производственном собрании: «Во-первых, салат из свежей капусты. Только чтобы капуста была не слишком мелко порезана. Не уже десяти миллиметров. Во-вторых, украинский борщ. Но такой, знаете, красный. Непременно красный. Не бордовый и не малиновый. Вы все запомните? В-третьих, котлету по-киевски с картофельным пюре. И в-четвертых, компот! Непременно компот с тремя видами сухофруктов!» – Так вот, – продолжал Савушкин в той же манере, – в-третьих, и это, пожалуй, самое важное – Никита не имел по-настоящему большого веса, а в последние два года его вообще понемногу отодвигали от большой политики. Возможно, это было связано с его излишней щепетильностью… сами понимаете, политика – дело грязное, а Никита был принципиальным борцом с коррупцией. «Может быть, и так, – подумала Надежда, – а может быть, все дело в его сложной личной жизни… это тоже может быть причиной для ухода из большой политики… Уж точно там, в верхах, такое не слишком приветствуется. Хоть он и скрывал тщательно свою нетрадиционную ориентацию, однако уж если Милка говорит об этом так просто, стало быть, какие-то слухи просочились. Но Иван Валерьянович, разумеется, не в курсе…» – В общем, его карьера явно шла к концу, и он не собирался баллотироваться на следующий созыв. Он купил большой дом в деревне, где-то в Псковской области, и собирался переехать туда. Окончательно переехать. Решил завести хозяйство – кур, коров, свиней и жить там безвылазно. Уже начал продавать свое имущество – у него были кое-какие ценные вещи, произведения искусства, так вот, он говорил мне, что в деревне все это не нужно, больше того – неуместно, только создаст ненужные проблемы… «Выходит, что убивать его не имело смысла, – думала Надежда, слушая Ивана Валерьяновича. – Из городской политики он уже фактически ушел, да и прежде не играл в ней значительной роли, больше того – собирался вообще покинуть город… так что никому он не мешал, не стоял поперек ни чьей дороги. Но тогда в чем же дело?» Еще не зная, как нащупать истину, как найти свет в конце туннеля, скорее по наитию Надежда спросила Савушкина: – А какие произведения искусства собирал ваш племянник? Живопись? Скульптуру? |