Книга Судьба уральского изумруда, страница 124 – Алина Егорова

К закату жизни Нине Степановне Новиковой дали статус бывшего узника фашизма. В мае две тысячи десятого года Нина Степановна в составе российской делегации посетила мемориальный комплекс Равенсбрюк. Атмосфера в этом месте невыносимо давила на нервы. Над лагерем витал дух смерти, там все напоминало о страданиях. Казалось, что погибшие узники никуда не делись, стали невидимыми и смотрят на живых с укором. Беззвучным стоном задают вопрос: за что нас убивали? За что мучили на операционных столах? За что морили голодом? За что забыли?

Старушка окинула взглядом выбитый на стене бесконечный список фамилий. Какое огромное количество смертей! Где-то здесь закончила свой жизненный путь ее дорогая сестричка. Нина Степановна не хотела думать, что пришлось пережить Ганне. Может, над ней, как над другими заключенными, проводили медицинские опыты, и она умерла в страшных муках? Только бы погибла сразу. Ганна никому не причинила вреда, она заслужила легкую смерть.

В Германии Нину Степановну сопровождала Алевтина. Благодаря внучке пожилая женщина еще как-то держалась. Вскоре после возвращения из поездки здоровье Нины Степановны резко ухудшилось. Она слегла в постель и уже больше никогда не вставала.

Эпилог

Здесь! На этот раз точно здесь! Похожий на кошачью спину плавный изгиб карьера, вот там раздваивается дорожка, и битый кирпич в земле. Алевтина хорошо помнила, как присыпала саженцы землей вперемешку с осколками кирпича. Хотя здесь всюду этот битый кирпич – на этом месте раньше находился кирпичный завод. Алевтина подошла к уже подросшей липке и стала внимательно ее изучать: она – не она? Вроде похожа. И сучок присутствует, она его запомнила. А может, не она. Кто их разберет? В прошлом году, когда сажала дерево, никак не думала, что не сможет его найти. Чертовщина какая-то! В тот день Новикова по-стахановски вызвалась посадить аж три дерева. Это действо имело скрытый смысл – на всякий случай хотела запутать следы, а запутала, прежде всего, саму себя. Алевтина уже по-партизански тайком вырыла в этом парке два дерева, но безрезультатно. Приходила ночью и быстро орудовала лопатой с укороченным для конспирации черенком. Второй раз ее чуть было не сдали в полицию какие-то бдительные граждане, оказавшиеся в столь поздний час в парке. Она едва успела кое-как воткнуть деревце обратно и присыпать его землей. После того случая Новикова сделала перерыв и возобновила охоту на липки лишь спустя месяц. Теперь она разглядывала деревья тщательнее, отмечала их на плане, прежде чем вновь взяться за садовый инструмент.

Алевтина не думала, что привлекает внимание – не привыкла. Между тем на нее хотелось смотреть: стильная, с гордой осанкой, со вкусом одетая интересная женщина. Ее коротко стриженная голова имела скульптурную форму, украшенную крупными, замысловатыми серьгами. Левую щеку пересекала тонкая полоска шрама, но она ее облик не портила, а придавала своей обладательнице загадочность. Ускользающий под многослойной одеждой силуэт, плавные движения.

– Вы, должно быть, арборист, – неожиданно обратился к ней мужчина.

– Что? – вздрогнула Алевтина.

– Арборист. Специалист по деревьям. Я, знаете ли, в некотором роде ваш коллега. Занимаюсь ландшафтным дизайном.