Книга Шумерская погремушка, страница 111 – Наталья Николаевна Александрова

Фатхулла стоял рядом с ней, по-прежнему зажимая руками уши. Лицо его было испуганным, растерянным, но вполне нормальным.

– Можешь убрать руки, – проговорила Ксения.

Он стоял как прежде – и Ксения поняла, что Фатхулла ее не слышит. Тогда она показала ему жестами.

Он опустил руки и спросил:

– Что это было?

– Лучше тебе не знать! – Ксения наклонилась над неподвижным телом убийцы. Лицо его было землисто-серым, глаза закатились, рот полуоткрыт, из носа стекала небольшая струйка крови.

Ксения дотронулась до шеи – и не нашла пульса.

Мертв…

– Это тебе за Аню, – сказала она тихо, – и за всех остальных, кого ты убил.

Тут она услышала голоса, доносящиеся из-за стены.

Она заглянула в подземное святилище.

По нему бродили растерянные участники ритуала.

Видимо, звук древней погремушки утратил силу, проникнув через отверстие в стене, и никто из прихожан святилища не погиб и не пострадал серьезно, но они изменились до неузнаваемости.

Почти все сбросили свои черные плащи и вместе с ними лишились былой фанатичной самоуверенности и внушительности. Теперь это были не гордые потомки древних шумеров, а обычные люди средних лет – клерки, адвокаты, домохозяйки. Все они выглядели помятыми и растерянными, как дети, потерявшие своего воспитателя.

Только Шалва Уриэльевич Мер стоял возле алтаря в черной накидке и безуспешно взывал к своим прежним почитателям:

– Благородные Черноголовые! Не сдавайтесь! Не теряйте веры в свое высокое предназначение! Мы проведем ритуал через год! Самое большее – через два…

– Да заткнись ты уже! – вдруг грубо проговорил мужчина с аккуратной иссиня-черной бородой. – Надоела твоя болтовня хуже горькой редьки! Не знаю, почему так долго тебя слушал! Дела запустил, в семье дурдом… сейчас такси вызову и домой, домой!

За ним потянулись к выходу и остальные, отмахиваясь от бывшего предводителя. Ксения увидела еще Изольду Михайловну, которая стояла, окаменев и держа в руках куклу. Затем отбросила ее в сторону и заговорила резким неприятным голосом. Слова были неразборчивы и походили на воронье карканье.

– И нам нужно отсюда уходить! – Ксения повернулась к Фатхулле. – И чем скорее, тем лучше.

– Да, поеду к брату… посмотрю на племянника… попрошу прощения у Алтынгюль… она добрая женщина, простит…

Наутро Ксения сократила свою обычную пробежку. Самым коротким путем добежала она до ларька с газетами и вернулась обратно.

В газете не было ничего важного, как она и думала, так что еще хотя бы день в запасе у нее есть.

Розалия Степановна постаралась на славу, потому что Алену Ксения просто не узнала. Куда делась бледная, как смерть, худая, как доска, замарашка с запуганными глазами и дрожащими губами?

Перед Ксенией на диване сидели две молодые женщины, похожие не только именами. Обе с отличным макияжем, и даже Аленина прическа выглядела вполне прилично, не было видно выстриженных волос вокруг раны. И голос у Алены изменился, теперь вместо робкого, неуверенного блеяния он был звонкий, чистый и музыкальный.

Ксении Алена очень обрадовалась.

– Теперь можно и домой! Поедем, Ксюша, а? – Она вскочила с дивана и схватила ее за руки. – Женечку хочу видеть!