Онлайн книга «Тайна старой газеты»
|
– Кошмар, я так понимаю, потом начался. Взялись за мальчишку всерьез. Нажали, допрашивали чуть не сутки. Какой там социальный работник или адвокат! Короче, он признался, что нашел зажигалку в вещах брата, то есть тот спрятал, а этот подсмотрел. Брата взяли тут же – с шумом, с мигалками, на трех машинах приехали. Как уж там было, не знаю, но после допросов брат признался, что был в той квартире. Оказалось, он шпана мелкая, воровал по мелочи и в новогоднюю ночь по лестницам болтался, чтобы утянуть, что где плохо лежит. Двери открыты, люди выпивши… Что пропадет – они и не заметят, а когда вспомнят, только руками разведут. Любо-дорого в новогоднюю ночь рыбку в мутной воде половить… – Да уж… – В общем, парень признался, что дверь в квартиру Журавлика была открыта, он зашел и увидел в прихожей на столике эту зажигалку. Еще там лежала женская сумочка, но тогда сумки были недорогие, и он не стал связываться. Продавать ее – себе дороже, опознает еще кто. Так что взял кое-какие деньги из кошелька и зажигалку заодно прихватил. А в комнату вообще не заходил, поэтому и не знал, что там убитая женщина лежит. Разумеется, следователь ему не поверил. Как же! Такой случай представился дело раскрыть. Какие методы применяли, могу только догадываться, но дело быстро оформили и в суд передали. Ну, семья бедная, у матери денег нет, адвокат государственный – молодой, неопытный… Да его и слушать никто не стал, все заранее было решено. Обвиняемый, правда, на суде от своих показаний сразу отказался, сказал, что его заставили, но судья только разозлился. И закатали парня на пятнадцать лет. – Так, может, он и правда был виноват? Вы как считаете? – Вот вспоминаю сейчас то дело… – задумчиво сказала Вероника Павловна, – и думаю, что виноват этот Роберт Окунев только в том, что зажигалку спер. Ну, и деньги, конечно. – Еще и Роберт? – удивилась Надежда Николаевна. – Ага, он родился в тот год, когда вышла комедия «Его звали Роберт». Не помнишь? – Не-а… я, наверное, тогда еще не родилась. Вероника Павловна посмотрела с тихой укоризной, и Надежде стало стыдно. – Так вот, дело Оксаны Журавлик я в свое время очень хорошо изучила, убийство… как бы это выразиться… на почве страсти. Сама посуди, для чего грабителю шесть раз ее ножом протыкать? Ну, стукнул по голове или один раз ножом пырнул, схватил вещи и убежал. А тут… Это ж как надо женщину ненавидеть, чтобы такое сделать… Нет, семнадцатилетний парень вряд ли был на такое способен. Но если суд решил… Короче, его сразу на зону отправили – даже апелляцию не подавали, а через три года он там и умер. – Вот как… – Надежда Николаевна отставила пустую чашку. – И все равно не понимаю, как эта фотография оказалась в газете и тем более откуда эти газеты взялись на нашей помойке. – Вот и я не понимаю… Но если ты думаешь, – Вероника Павловна заговорила строже, – что я надела рваные джинсы и этот жуткий парик только потому, что выжила из ума, то глубоко ошибаешься. Если честно, у Надежды мелькнула такая мысль, когда она увидела, с каким удовольствием Вероника Павловна вертится перед зеркалом, но она сделала самое честное лицо и даже прижала руки к сердцу театральным жестом. – Да я вовсе не… |