Онлайн книга «Тайна старой газеты»
|
Лиля узнала этого человека – и его надтреснутый голос, и морщинистую руку… это был тот самый человек, который разговаривал с Журавликом в потайной комнате, тот самый, который заправлял подпольным казино… Внезапно старик заговорил на каком-то странном, рокочущем языке, и воздух в старом цеху задрожал и заколебался, как дрожит воздух над дорогой в жаркий день. А станок, удивительный печатный станок, работавший в нарушение всех законов физики, приподнялся над полом и поплыл по воздуху, как воздушный шарик, а затем закружился огромным волчком, превратился в цветной вихрь и исчез… Исчез вместе с цехом и двумя странными людьми… По цветущему весеннему лугу ехала вереница всадников в ярких одеждах. Карминно-красные, бирюзовые, ярко-синие наряды пестрели среди весенней зелени, как экзотические цветы. Впереди кавалькады ехал всадник средних лет, с благородной осанкой человека, привыкшего повелевать. Это был граф Артуа, владетель торговых городов и множества деревень, хозяин просторных угодий и нескольких неприступных замков. Рядом с ним на грациозной кобыле редкой игреневой масти ехала его дочь Агнесса, очаровательная девушка семнадцати лет. Чудесные темные волосы Агнессы были украшены скромным жемчужным убором, а платье для верховой езды из серебряного шифона расшито тончайшим цветочным узором. Как и положено знатной даме, Агнесса ехала боком на высоком дамском седле испанской тисненой кожи. Граф не чаял в дочери души и с невольным сожалением собирался на Троицу отдать ее в жены барону де Ре, знатному и богатому нормандскому дворянину. Сегодня граф со своими приближенными выехал на охоту, и дочь упросила взять ее с собой. Кавалькада немного замедлила движение. К графу подъехал старший егерь, почтительно поклонился и сообщил: – Ваша милость, мои люди подняли прекрасного оленя. Скоро он выбежит прямо на нас. – Отлично, отлично! – Граф благосклонно улыбнулся и повернулся к дочери: – Голубка моя, твое присутствие на охоте принесло нам удачу. Егеря подняли оленя и гонят его на нас. – Прекрасно, батюшка! – Девушка засияла. – Моя первая охота будет удачной! И действительно, высокая трава впереди кавалькады заволновалась, как будто в ней бежал кто-то большой и стремительный. – Вот он, олень! – оживился кузен графа, молодой Брюно. Егерь отчего-то помрачнел и натянул поводья коня. – Что-то не так? – спросил его граф. – И впрямь, ваша милость, что-то не так… трава не так высока, чтобы скрыть большого оленя. – Так это не олень? А кто же? Косуля? – Нет, это не косуля… И тут трава расступилась, и на луг перед кавалькадой выбежал огромный кабан. – Святая Женевьева! – воскликнул Брюно и пришпорил коня, чтобы уйти с дороги матерого зверя. Егерь, напротив, погнал своего коня наперерез кабану, схватил пику… Но прямо на пути кабана оказалась игреневая кобыла графской дочери. Молодая кобыла испуганно заржала, взвилась на дыбы и сбросила свою прелестную всадницу. Сбросила прямо под ноги несущемуся кабану… Егерь уже подъезжал, и пика летела в бок вепря, но тот успел налететь на графскую дочь и вонзить в ее бок страшные клыки… Граф мчался с другой стороны, но и он опоздал. Девушка лежала на спине, подняв к небу мертвое лицо. Кровь расплескалась по траве, как весенние маки… В кабана вонзились пика егеря и несколько стрел. Он упал на бок и забился в предсмертных судорогах. Граф спрыгнул с коня, вонзил кинжал в загривок зверя и только после этого кинулся к дочери, прижал ее к себе… – Поздно, поздно! – прорыдал он, обнимая мертвое тело. – Ах, если бы я мог повернуть время вспять! Что бы только я не отдал за то, чтобы Агнесса снова была жива! И тут совсем близко прозвучал сухой каркающий голос: – Вы и впрямь готовы все за это отдать? Граф вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стоял сухощавый старик в черном камзоле, расшитом серебряными узорами. На пергаментном от старости лице сияли бледно-голубые глаза, подбородок украшала реденькая белоснежная бородка. Граф узнал своего придворного астролога Рене де Савиньи. Старик редко появлялся в графских покоях и уж никогда не выезжал на охоту. Почти все свое время он проводил в отведенной ему пристройке к замку, откуда иногда доносились странные звуки. Недоброжелатели говорили, что старик занимается не только астрологией, но алхимией и самым натуральным чернокнижием. Граф смотрел на его занятия благосклонно – кто знает, вдруг старый колдун найдет философский камень и сумеет превращать свинец в золото. Но сейчас графу было не до него. – Прочь, старый чернокнижник! – отмахнулся он от старика. – Ты выбрал самое неудачное время! – Напротив, ваша милость. Я хочу отплатить добром за все ваши благодеяния. Вы ведь хотите, чтобы ваша дочь снова была жива? – Еще бы! Я хочу этого больше всего на свете! Даже больше спасения души! Но, увы, это недостижимо… – А что, если бы я сказал, что могу вам помочь? – Я ответил бы, что ты безумен. Но я готов даже на безумные поступки, лишь бы вернуть мою голубку… – Это именно то, что я хотел услышать. Обещайте мне, что исполните одну мою просьбу, – и я верну вам дочь. – Такими вещами нельзя шутить! – Я и не думаю. Так обещаете? – Все что угодно. – По рукам. Запомните эти слова. – На всю жизнь. – Очень хорошо. Старик развел руки – и над ним, графом и мертвым телом девушки как бы воздвигся темный шатер, отгородивший их от остальных участников охоты, от весеннего дня и цветущего луга. На внутренней поверхности шатра загорелись ночные звезды. – Что это? – удивленно проговорил граф. – Где это мы? – Не думайте об этом, ваша милость! – успокоил его чернокнижник. – Доверьтесь мне! – Что еще мне остается? – Граф в тоске смотрел на тело дочери. – Все равно солнце моей жизни погасло… – Его всего лишь закрыло облако. Оно уйдет – и ваше солнце снова засияет! С этими словами астролог расстелил на земле выцветший коврик в бледно-голубых цветах. Затем достал из жилетного кармана небольшую черепаховую коробочку, отделанную золотом и перламутром, открыл ее и вытряхнул в нефритовый стаканчик два кубика из черного вулканического стекла. На гранях одного кубика были вырезаны широко открытые глаза, на гранях другого – человеческие ладони. Старик трижды встряхнул стаканчик, и где-то неподалеку раздался троекратный раскат грома. Старик встряхнул стаканчик еще раз и только после этого выбросил обсидиановые кубики на коврик. Те немного прокатились по коврику и остановились. Старик торжественно проговорил: – Два глаза и три руки. Комбинация «Возвращение вчерашней радости». – И это все? – проговорил граф… и вдруг зажмурился от яркой вспышки. Когда же он открыл глаза – все вокруг удивительным образом переменилось. Куда-то пропали расстеленный на траве ковер, и темный шатер, и сам старый чернокнижник. Граф ехал на коне впереди кавалькады своих приближенных, а рядом с ним на чудесной игреневой кобыле ехала его дочь, Агнесса. К кавалькаде графа подъехал старший егерь, он поклонился и почтительно проговорил: – Ваша милость, мои люди подняли прекрасного оленя. Скоро он выбежит прямо на нас. – Прекрасно. – Граф повернулся к дочери: – Голубка, отъедем немного назад. Я хочу кое-что с тобой обсудить. Кое-что важное. – Это срочно, батюшка? – спросила Агнесса с улыбкой. – Я хотела посмотреть на оленя. – Это не последний твой олень, а то, что я хотел сказать тебе, важно. – В таком случае повинуюсь. – Агнесса придержала кобылу и вместе с отцом отъехала в конец кавалькады. – Что вы хотели сказать мне, батюшка? – Голубка, тебе уже исполнилось семнадцать. Ты достаточно взрослая, чтобы понимать, какие обязанности возлагает на тебя знатное происхождение. – Я понимаю, батюшка. – Так вот, я хочу, чтобы на празднике, который я устраиваю в ближайшее воскресенье… Граф не успел закончить фразу, потому что в голове кавалькады поднялся шум, послышались возбужденные крики, испуганное конское ржание… – Что там случилось? – заволновалась Агнесса. – Что там случилось?! – окликнул граф кого-то из придворных. – Случилось несчастье, милорд… – ответил тот смущенно. – На нас вместо оленя выбежал матерый кабан, лошадь милорда Брюно встала на дыбы и сбросила седока… прямо перед кабаном. Короче… я вынужден сообщить вам, что милорд Брюно убит. – Какое несчастье… – проговорил граф задумчиво. – А где мэтр Рене де Савиньи? – Ваш астролог? – удивленно переспросил придворный. – Он остался в замке, милорд. Старик никогда не участвует в охоте, он говорит, что слишком стар для этого. – Женщина, сейчас ваша очередь? – Что? – Надежда вздрогнула и огляделась. – Какая очередь? К кому очередь? Она сидела в длинном коридоре, где кроме нее находилось еще много озабоченных людей. Стены коридора были выкрашены зеленым, под потолком сияли галогеновые светильники. Рядом с ней с задумчивым лицом сидела Лиля, а с другой стороны стояла женщина лет шестидесяти, которая недовольно повторяла: – Сейчас ваша очередь или этой девушки? Если нет, тогда я пойду, она уже вызывала следующего! – Вызывала? – проговорила Надежда Николаевна, пытаясь вспомнить, где находится и как сюда попала. – Кто вызывала? – Доктор Наталья Саввишна! Дерматолог! Вы ведь к ней на прием? Надежда протерла глаза и увидела перед собой белую дверь, на которой висела табличка: «Дерматолог Сардинкина Н.С. Врач высшей категории». – Так вы к ней или не к ней? – повторяла недовольная женщина. – У вас хоть номерок есть? Это бог знает что! Приходят в поликлинику и не знают, к какому врачу записаны! Надежда схватила Лилю за руку и прошипела: – Пошли отсюда! Лиля захлопала глазами и растерянным, сонным голосом проговорила: – Что? Куда? Где мы вообще? – Пойдем, я потом тебе все объясню! Они прошли по коридору и спустились на первый этаж, где находилась регистратура. Лиля удивленно оглядывалась: – Это что? Поликлиника? Как мы здесь оказались? – Говорю же, потом объясню! Надежда вывела ее на улицу и только там ответила: – Да, это районная поликлиника. А вот как мы здесь оказались – я тебе объяснить не могу. – Не можете? Но вы же сказали, что объясните… – Больше я ничего не знаю. – Странно… но у вас такой вид, будто вы ничуть не удивлены. Значит, вы что-то об этом знаете. – Знаю я об этом не намного больше, чем ты… Надежда Николаевна вовсе не хотела рассказывать Лиле, как попала в такую же ситуацию, когда следила за газетным киоском. Тогда она тоже непонятным образом попала в поликлинику и оказалась в очереди ко врачу, только к отоларингологу. Правда, на этот раз поликлиника была другая. И шишки на затылке не было ни у нее, ни у Лили. Взглянув на табличку с названием улицы и номером дома, Надежда узнала, что они с Лилей находятся на Свечной улице, то есть совсем недалеко от Смоляного переулка, где располагалась таинственная типография. В эту минуту у нее возникло настойчивое желание еще раз взглянуть на эту типографию. Надежда не понимала зачем, но чувствовала, что не успокоится, пока не увидит ее. – Давай-ка немножко пройдемся, – предложила она Лиле. Лиля взглянула на свою спутницу удивленно, но не стала задавать никаких вопросов, подозревая, что Надежда Николаевна все равно ей не ответит. |