Книга Секрет золотой карусели, страница 115 – Наталья Николаевна Александрова

Слухи об удивительной карусели, пробуждающей волнующие воспоминания, пошел по городу, и вечера у мастера Иоганна стали весьма многолюдными.

И как-то, в один из таких вечеров, когда все гости уже разошлись, в дверь дома постучали.

Хозяин подумал, что кто-то из гостей что-нибудь забыл. Слуга пошел открывать, но вскоре вернулся и сказал, что, должно быть, им послышался стук. Или же тот, кто стучал, не дождался и ушел восвояси.

Мастер Иоганн отпустил слугу, вернулся в гостиную и снова запустил золотую карусель.

И только тогда, когда по стенам комнаты поплыли волшебные фигуры, он вдруг увидел, что в кресле сидит незнакомый человек с окладистой бородой.

– Кто вы, сударь, и как сюда попали? – испуганно спросил Иоганн и потянулся к колокольчику, чтобы снова вызвать слугу.

– Не надо! – проговорил незнакомец. – Слуга нам не нужен и ничем не поможет. Я пришел, чтобы забрать то, что тебе не принадлежит… – И он показал на золотую карусель.

– Но она моя… моя… – залепетал Иоганн и попытался схватить заветную карусель, прижать к себе…

– Она была твоей, пока ты сам смотрел на волшебные картины и вспоминал свое прошлое. Но когда ты стал продавать билеты, ты утратил право на нее. Мечтой нельзя торговать…

С этими словами незнакомец протянул руки и забрал карусель у мастера Иоганна.

Мастер горестно вскрикнул…

Но в гостиной никого не было.

Не было и золотой карусели.

С этого дня мастер Иоганн, почтенный горожанин, уважаемый прихожанин немецкой кирхи Святой Анны, удивительным образом переменился. Он ходил как неприкаянный по городу, останавливал бородатых людей (а таких в Московии весьма много) и с неприличной пылкостью спрашивал, где его золотая карусель.

Работать в своей мастерской он почти перестал, заказы задерживал или вовсе не выполнял, так что вскоре от него отказались даже давние заказчики.

Когда же он остановил на улице самого петербургского полицмейстера и стал у него требовать золотую карусель, несчастного связали и отвезли в дом призрения, где поместили среди людей, полностью утративших разум.

Утром я еле-еле заставила себя подняться часов в одиннадцать. На улице шел дождь, а Маруся не любит гулять в плохую погоду, поэтому она меня не будила.

Все тело у меня ужасно болело после ночной вылазки, я долго пыталась поднять себя с кровати, удалось это с большим трудом, но когда я, спотыкаясь, жалобно вздыхая и волоча ноги, добрела до кухни, то поняла, что случилось страшное: в доме нет кофе. Вот просто никакого – ни молотого, ни в зернах, растворимого и то нет.

Я-то его не покупала уже лет десять, но Васильич как-то притащил банку, так сам, выходит, ее и выпил. И я приняла героическое решение идти на улицу, тем более что Марусю нужно выгулять.

И вот когда мы ползли нога за ногу мимо галереи, я увидела, что из подъехавшего такси выходит Мишка Бобрик. И только я было собралась догнать его и отругать за то, что так подставил меня с подрисованным на этюде мобильником, как Маруся ощутимо прикусила мою руку и потянула за угол.

Я, конечно, была этим утром не в лучшей форме, но когда-то давно мы с Марусей договорились: слушаться друг друга без лишних вопросов. Она, конечно, не слишком следует этому правилу, а я стараюсь не нарушать обещания.