Книга Комната для трех девушек, страница 79 – Анна Васильевна Дубчак

Разговор с Татьяной Прошановой на хлебокомбинате оказался весьма полезным. Да, все так и было! Когда их знакомый довез до поворота к своему дому (он спешит, поэтому не довез их до подъезда), они вышли и пошли как раз мимо расположенного в двух шагах барака, где проживала Антонина. То есть они шли мимо двух бараков. И надо же было такому случиться, что как раз в это время, когда Горевой уже выходил из машины, чтобы пойти за ними, во дворе первого барака возле машины, по описанию похожей на ту, которая принадлежала Веронике Супониной, стояли и разговаривали еще две девушки. Их незадачливый и пьяненький командировочный принял за Татьяну с Варварой. Вероятно, он подошел к ним, заговорил, может, начал приставать. Во всяком случае он точно поднялся за ними в квартиру. Можно предположить, что они и сами пригласили его к себе, почему бы и нет? Могли позвать, чтобы угостить выпивкой и заодно помянуть кого-то из близких, кого они потеряли шестнадцать лет тому назад. И вот когда он оказался в комнате, что-то там произошло. Возможно, одна из сестер, к примеру, удалилась по хозяйственным делам на кухню (почему бы и нет), а вторая осталась в комнате. И тогда Горевой предпринял попытку вступить с ней в отношения. И, наверное, грубо, чем вызвал возмущение девушки. Учитывая, по какому поводу сестры накрыли стол, его приставание было воспринято ими как оскорбление их чувств, поэтому реакция могла быть бурной. Возможно, они попросили, нет, даже не попросили, а в жесткой форме указали ему на дверь и даже стали выталкивать его из квартиры. И вот тогда пьяный и ничего не соображающий Горевой, окончательно потеряв контроль над действиями, разъярившись, ударил одну из сестер или просто нагрубил. Нехорошо так нагрубил. Сестры набросились на него, он мог ударить их или схватить за волосы, то есть причинить такую боль, что кому-то из сестер пришлось схватить бутылку со стола и ударить ею по голове зарвавшегося гостя. Вот так они его и убили. Случайно. Понятное дело, что не хотели убивать.

Возможно, если бы Женя не поговорила с Татьяной Прошановой, следствие наверняка в поиске мотива убийства стало бы искать связь между Горевым и сестрами. Начали бы искать тех, кто был знаком с семьей Супониных, опрашивать свидетелей. Всплыла бы тема изнасилования (в плане женской мести этот мотив всегда на первом месте), начали бы прорабатывать весь круг общения семьи Супониных. А так, когда Женя выяснила, каким образом командировочный оказался рядом с бараком, она избавит следователя от напрасной работы, потому что никакой связи с Горевым попросту нет!

Приехал Петр и с порога с горестным видом доложил:

– Это не она!

– Это вы о ком? – не поняла Женя.

– Да я даму одну ищу, как в воду канула, – вздохнул он. – Нанял частного детектива, он прислал мне фото очень похожей на мою Наташу женщины, сообщил, где я могу ее увидеть… Не она. Вот такие дела.

– Ничего. Человек – не иголка в стоге сена, – она вежливо решила его поддержать, – еще найдется.

– Хоть бы она была жива, – произнес Петр загадочную фразу, от которой потянуло душком криминала. – Иначе я буду чувствовать себя виновным в ее смерти. Вот такие дела, милая Женечка.

С этими словами он принялся извлекать из бумажного пакета утку!