Книга По дороге в синий лес, страница 67 – Анна Васильевна Дубчак

Что же касается Никиты, то здесь все было куда сложнее. Быть может, эта встреча произошла бы иначе, и все трое расстались бы если не врагами, то уж точно не друзьями, поскольку всю работу за всех выполнял Никита, к тому же и план по внедрению в следственный процесс Жени был провален, если бы не одно обстоятельство. Вернее, если бы не серые глаза одной очень милой девушки, называющей себя физиком-ядерщиком.

Никита и сам не ожидал от себя такой уверенности и проворности, с которыми он в день знакомства с Людмилой Караваевой вернулся в дом, где было совершенно убийство Врадия, и поднялся на этаж выше в надежде застать ее там. И как же он был удивлен, когда, открыв ему дверь, она улыбнулась. Не встревожилась, нет, а именно улыбнулась. Да так хорошо, что у Никиты внутри потеплело, и все вокруг показалось ему не таким уж и серым и жестоким, как было до этой встречи.

– А ведь я только что хотела вам звонить, – она просто сияла.

– Да? Надеюсь, ничего не случилось?

– Случилось! Я нашла пистолет, представляете?! Но руками не трогала, нет-нет! Я надела перчатки, взяла его и принесла сюда. Не могу сказать, что я не испугалась. Все-таки пистолет. Оружие. Возможно, оно еще заряжено, я в этом не понимаю… Вы уж разрядите его…

Она говорила еще что-то, а Никита смотрел на нее и никак не мог понять, что же изменилось в ее облике? Что не так? Вроде та же самая домашняя незатейливая одежда, волосы уложены просто, каштановые пряди заправлены за уши, лоб открытый. Быть может, что-то с глазами? Ах да, точно! Слегка подкрашены. И губы тронуты розовой губной помадой. И откуда вдруг это чувство, что он давно уже знает эту девушку? Именно девушку, хотя еще недавно он воспринимал ее как просто соседку, женщину неопределенного возраста с незапоминающимися чертами лица. Никакую. Когда произошло это ее преображение в его глазах? Неужели тогда, когда она сообщила о себе, что стажировалась в Мюнхене, в институте физики плазмы Макса Планка? Неужели вот так примитивно все сработало? И как же стыдно! А если бы она сказала, что она какая-нибудь бухгалтерша или вообще уборщица, гардеробщица в поликлинике? Сумел бы он разглядеть в ней женщину? Назвал бы ее про себя девушкой? Увидел бы в ней молодую и привлекательную особу, потянулся бы к ней, приехал бы? Может, ну его, этого Макса Планка? Пусть она будет вообще безработной или кем угодно, только бы дарила ему солнечную улыбку.

– Пистолет – это просто отлично… – произнес он растерянно. – Да нет, это грандиозно! Не понимаю только, как это мои люди не заметили его?